Герцогиня-охотница

Саймон сделал неопределенный жест. Да, наступил настоящий ад. Он еще не понимал всех уловок и способов борьбы, которую вели за него молодые дамы и их матери. Все они пытались очень вежливо припереть молодого герцога к стенке, деликатно заманить его в ловушку. Дошло до того, что Саймон не мог уже спокойно пройтись по улице без чьих-либо приставаний. Все городские сплетни вертелись вокруг того, кто же станет той счастливицей, которую он выберет в невесты. Саймон ежедневно получал груды писем от тайных поклонниц. Молодые дамы просто рыдали, увидев его на улице или в магазине. А одна слишком впечатлительная девушка однажды упала в обморок, когда он просто поприветствовал ее.

Ему пришлось прятаться от всех. Саймон переехал к своему сводному брату Сэму и не выходил из дома, если это было возможно. Ездил по делам только в неприметных каретах. Это продолжалось несколько месяцев, до тех пор пока ажиотаж сам собой не сошел на нет. Потребовались годы, чтобы Саймон смог вернуться к общественной жизни. Он всегда был начеку и строго следил за тем, что и как говорил, дабы не вызывать ни у кого неоправданных ожиданий.

Если его планы на нынешний сезон осуществятся, всем этим мучениям придет конец. Это единственное, что радовало Саймона, когда он думал о браке.

– О да, я помню это! – объявил Томас Сетон, еще один холостяк в их компании. – Думаю, вновь подобного ажиотажа не последует.

Саймон поднял бровь на сэра Томаса.

– Разве? Если мне не изменяет память, вы были тогда еще в Итоне. Не представляю, как тогда вы могли слышать обо всем этом безумии.

– Да что вы, Трент! Абсолютно все слышали об этом!

– Я тоже помню, – сказал священник, сидевший во время ужина рядом с Сарой. – Я учился тогда в семинарии, но даже там все были в курсе. Весь Лондон следил за развитием событий, ваша светлость.

– Каждое слово, сказанное вами тогда на публике, попадало в светскую хронику. Каждая мамаша искала к вам особый подход, чтобы вы выбрали именно ее дочку, – добавил Дансберг.

Он тоже когда-то пережил подобную ситуацию и лучше многих понимал Саймона и сочувствовал ему. Впрочем, Дансберг так и не женился. Он был один из немногих, кого полностью устраивала холостяцкая жизнь.

– И как ни странно, – Стенли сосредоточил свой ястребиный взгляд на Саймоне, – после всего этого вы в конце концов вернулись в общество. В этом сезоне вы ведь не пропустили ни одного мероприятия, не так ли, Трент?

– Я вот думал, что вы уже не вернетесь, – сказал Грейнджер, подливая себе портвейна. – Я бы не смог.

– Да уж! Вы были бы уже женаты трижды, если бы дамы охотились так за вами, – ухмыляясь, ответил Грейнджеру сэр Томас.

– К чему вы клоните, Стенли? – вежливо спросил Саймон хозяина.

– Мне кажется, что в этом году вы сами стали охотником.

– Прежде чем выходить на охоту, – Саймон провел пальцем по краю своего бокала, – нужно понимать, кого ты хочешь поймать, и оценить вероятность успеха.

– Мы все знаем, что разгар охотничьего сезона приходится на первые несколько недель после Пасхи. Так что у вас было больше месяца, чтобы сделать свой выбор и оценить шансы на успех, – заметил Стенли.

– Да, действительно, – ответил Саймон.

Стенли широко улыбнулся, показывая пятна от табака на своих зубах.

– Я думаю, вы уже все решили, но, как хороший охотник, выжидаете, дабы не спугнуть дичь.

– Конечно, настоящий герцог выберет только самую упитанную, здоровую и красивую птицу для украшения своего стола, – вмешался в разговор сэр Томас с неизменной ухмылкой на лице.

– А, так вы не об охоте, а о лондонской ярмарке невест в этом сезоне! – воскликнул Грейнджер.

До него наконец дошел иносказательный смысл всего разговора. Он округлил глаза и повернулся к Саймону:

– Дружище, неужели это правда? Вы все-таки решили заковать себя в эти кандалы?

– Смею предположить, что это лишь вопрос времени, – сказал сэр Томас. – Сколько вам сейчас, Трент? Тридцать? Вступайте уже в брак, ваша светлость! Тогда дамы Лондона, наконец, начнут обращать внимание и на других мужчин из нашего общества.

– Двадцать девять, – поправил его Саймон. – Возможно, я действительно позволю одной из юных претенденток заковать себя в эти кандалы до конца сезона. Но только ради вас, господа! Дабы польстить вашему самолюбию и увеличить ваши шансы на успех у дам.

Все рассмеялись, и разговор перешел на другие темы. Но лорд Стенли молчал. Он сидел, подперев подбородок рукой, и внимательно смотрел на Саймона. Видимо, ему очень хотелось знать, что на самом деле в голове у герцога.

Глава 8

– Ваша светлость! Ваша светлость!

Саймон мгновенно проснулся и сел на кровати, готовый действовать. Вставая на ноги, он крикнул:

– Что случилось?

– Ваш брат. Идите скорее сюда.

– Который?

Но Саймон уже знал. Он всегда безошибочно чувствовал. Это Люк.

– Это лорд Лукас, – ответил человек за дверью.

Саймон накинул халат и большими шагами подошел к двери. Распахнув ее, он увидел на пороге одного из лакеев.

– Который час, Тремейн?

– Начало пятого, ваша светлость.

Саймон вздохнул. Они вернулись домой после ужина в доме Стенли около двух часов ночи.

– Где он?