Герцогиня (СИ)

Коридор плавно завернул направо, тени собрались в комок самой настоящей Тьмы в углу возле статуи, а багровые лучи заходящего солнца осветили путь в пятнадцати метрах впереди. До жилых комнат было довольно далеко, и этот отрезок пути показался оборотню каким-то слишком уж неприличным и опасным. Идеальное место для маньяков, поджидающих свои жертвы. Неру поежился и прибавил шаг, а мысли свернули в знакомую колею. Если бы только Моро заговорил! Неру искренне не хотел с ним ссориться и тем более переходить ему дорогу, но демон молчал, смотрел и разжигал взглядом огонь в сердце. Весь вопрос: любви или ненависти? Оборотень еще не решил, но делал все, чтобы это выяснить и заставить Моро с ним заговорить. Ничем хорошим это молчание не кончится.

Легкий шорох за спиной заставил оборотня отпрыгнуть в сторону, но было уже поздно. Стальные руки спеленали его так, что он едва мог вздохнуть. Неру попытался запутать свои ноги в чужих, но его подняли чуть выше и с силой впечатали в стену в том самом темном углу, который он только что прошел. Каменное тело жестко прижалось к спине и бедрам, а в затылок уткнулись холодные губы.

— Убирайся к чертовой матери, Моро, — прошипел Неру.

Кто это еще мог быть? Вот именно. Только Моро. То, чего Неру ждал, случилось. Он дернулся в сторону, но неумолимая ладонь накрыла нижнюю половину его лица и повернула голову так, что при малейшем неловком движении Неру рисковал свернуть себе шею. Вторая рука расстегнула ремень и спустила с ног брюки. Забралась между ягодиц, поглаживая, растягивая, завлекая и уговаривая. Оборотень от неожиданности даже перестал сопротивляться. Моро тут же прикусил ему шею, убрал руку со рта и через секунду скользнул в его задницу членом с такой легкостью, будто жил в ней целую вечность. Задышал тяжело, схватил за золотые волосы, выгибая к себе дугой, властно поцеловал в губы и разжег в Неру пожар.

Оборотень боролся с собой изо всех сил, но это было бесполезно. За три недели бездонными черными глазами демон высушил его настолько, что хватило одной искры, чтобы он вспыхнул, как спичка. Желание затуманило Неру голову, а Моро нашел тот единственно верный вариант, который доставил ему максимальное удовольствие, забираясь в него медленно и глубоко, а выбираясь быстро и почти до самого конца. Три минуты, и Неру дернулся в отчаянной попытке не дать себе кончить. Это стало бы настоящей катастрофой! Моро в ответ вошел в него до упора, сжал плечи до синяков и взорвался в нем огненной метелью.

Неру вспомнил самые страшные издевательства из своей жизни, и желание отступило. Совсем на чуть-чуть, но этого хватило, чтобы не кончить. Великий Ничто, спасибо тебе! Демон отступил на шаг назад, давая возможность пошевелиться, Неру повернулся к нему лицом, увидел, как расширились глаза Моро при виде его стоящего колом члена, и успел залепить пощечину до того, как демон увернулся.

— Ты что думал, я кончил?! Не дождешься.

Моро в ответ молча прижал его к стене за горло, взял напряженный член в руку, но наткнулся на яростный взгляд голубых глаз и остановился.

— Убери руки, маньяк. На сегодня с меня хватит! — прорычал Неру прежде, чем успел правильно сформулировать мысль.

Моро застыл, а потом наклонился к нему, провел носом по его носу, коснулся губ виноватым поцелуем и исчез так быстро, что Неру даже моргнуть не успел. Понял, что ляпнул, проклял себя последними словами и принялся одеваться, а потом добрался до своих комнат, залез в душ, смыл с тела горько-сладкий запах Моро и… кончил, случайно вспомнив последний виноватый поцелуй. Это привело Неру в бессильное бешенство. Война только началась, а противник уже пробрался в самые тылы. Черт бы его побрал!

…

Дэнис с тоской смотрела в морозное окно. Вьюга засыпала Столицу снегом третий день подряд, а в ее жизни наступила черная полоса. Сэм ходил несчастный и злой, как собака, потому что Великий Герцог Маркус Барбадос отменил все свои дела, заперся в Солнечном доме на озере в великой депрессии и третьи сутки не отпускал от себя Императора ни на шаг. Дэнис понимала дядюшку прекрасно. Вчера вечером Император признал Великим Герцогом Вальтерусом Флавиуса. Маркус церемонию обретения власти и силы племянником демонстративно проигнорировал, чем откровенно порадовал скрипящую зубами от ярости Дэнис. Однако Сэм страшно переживал не только за Маркуса, но и за Рамиреса, который по-прежнему ходил мрачнее тучи, рычал на всех подряд и сломал несколько непрошибаемых манекенов для битья в спортзале.