Герцогство на краю

Тин спросила меня про рынок – мешковатые ситцевые платья, в которых она ходила в деревне и по лесу, вряд ли годились для школы. Тут я помочь не могла. Только дала совет – подождать, пока вернется Валькирия, и через Росса попросить её о помощи – если идти за покупками с нашей историчкой, товар будет наилучшим, а цены – минимальными.

– Так и зовут – Валькирия? – удивилась Тин.

– Нет, её имя – леди Изолт Радагастйолльдоттир, – смутилась я. И тут же обрадовала сестру: – А знаешь, как зовут твою соседку за стенкой?

– Что, ещё интереснее? – черные брови Тин почти сошлись у переносицы.

– Ага, – хихикнула я. – Леди Матильда ар Гиттершбакфш! Она гномка!

Мне удалось произнести имя гордой дщери горного народа, не сбившись, и я тоже была горда.

– Как-как? Ну-ка повтори?

– Матильда ар Гиттеркфшш… фшб… фбш… тьфу, чтоб её!

Тин захохотала. А потом подозрительно осведомилась:

– А как звать мужчин?

Вечером, после ужина, я попросила у Тин совета. И честно рассказала о том раздрае, что творился у меня в голове и сердце: герцогиня или драконица? Замужество или свобода? Как мне быть? Я же извожу Аса и мучаюсь сама.

А ещё Ас действительно вдолбил мне идею, которая самой бы и в голову не пришла, – что на Шона можно смотреть не как на явление или стихию, вроде падающего метеорита или молнии в грозу, а как на обыкновенного парня. И теперь я не просто разговаривала с ним по вечерам, зажав в кулаке амулет, а иногда представляла, что тощий кареглазый маг сидит рядом и улыбается мне своей безумно светлой улыбкой. Наверное, это – нехорошо? Ведь сейчас я – невеста Аса?

Тин задумалась.

Потом сказала:

– С Аскани не ссорься и его не обижай. Он и парень хороший, и, как ни крути, твой единственный родич по крови. Вам надо вместе держаться. А об остальном пока не думай. Тебе же до того, как вылетит драконица, ждать пять-шесть лет. Ты вон как за один год изменилась, не узнать! А что будет через пять? – погладила меня по голове. – Ты сейчас одной ногой в прошлом, где была бесправной батрачкой-сиротой, обидеть которую норовил каждый, а другой – уже в будущем. Вот и выходит в душе и сердце разлад. Как только поймешь, кто ты есть, – тут и всё остальное на место встанет.

Какая же она мудрая! Но что мне делать здесь и сейчас?

– Но Тин… Я радуюсь, когда во сне вижу Шона. Хотя за всё время это и было-то раза три-четыре, и большую часть времени он был вороном. Он меня учит. И я каждый день его вспоминаю. Говорю с ним, как с тобой, хотя знаю, что он не слышит. А ещё… кажется, он мне нравится. И Аскани нравится. Но замуж я по-прежнему не хочу ни за кого! Разве это правильно? Я себя виноватой чувствую.

– Знаешь, Мири, у тебя никогда не было отца. Не может быть так, что его ты и ищешь? А твой Аскани своей ревностью тебя просто с толку сбил? Что ты уже сама не понимаешь – чего тебе надо? И ещё – я сказала про ногу в прошлом не зря. Ты себе как замужество представляешь? Как то, что в Благодени видела. Чтоб в шестнадцать с дитём на коленях, в двадцать пять – с пятью, в тридцать – без половины зубов, зато с горбом от непосильной работы. Да ещё муж станет командовать, а то и поколачивать. Так?

Задумалась. И в самом деле, так. Ну, хорошо, пусть я буду без пятерых у подола, без горба и зубастой. Но я хочу летать, заниматься магией, учиться, увидеть мир… Ведь всяко выходит, что на любой шаг и чих надо у мужа позволения спрашивать. А зачем мне такое?

– Хорошие муж с женой не те, что друг на дружку глядят, а те, что смотрят в одну сторону, – улыбнулась Тин.

– Не, не пойду. Всё равно не нравится, – насупилась я.

– Да куда торопишься-то? Давай ближе к делу, года через три об этом поговорим, – засмеялась Тин. – А если ты сказала честно Аскани о своих сомнениях, значит, голову ему не морочишь, не обманываешь. Как друга – я вижу – ты его любишь. Как парень он тебе нравится. А выйдет ли из этого что-то большее – поглядим. Может, даже и хорошо, что у тебя в голове тот лохматый в грязном балахоне вертится. Хотя чем он тебе приглянулся – ох, не пойму!

Я расцвела в улыбке:

– Шон – самый добрый и необыкновенный!

– Необыкновенный – это точно. Просто чудо в перьях, – кивнула Тин.

Глава 13

Промелькнула ещё неделя, начался сентябрь. В проснувшейся школе бурлила жизнь – каждый день в ворота въезжали повозки с припасами, провиантом, вернувшимися студентами. Чердак над конюшней набили свежим сеном, и Аскани тут же устроил там лежбище на попоне – для медитаций, как он объяснил, – и затащил туда меня. Возвратились все педагоги – судя по загару нашего куратора, тот провел лето, занимаясь на крайнем юге выездкой верблюдов, если их, конечно, выезжают. Напрасно я надеялась, что Сианург и Бредли, выясняя, кто из них круче, подерутся – физкультурник, узнав, что у него появился помощник, обрадовался и, потирая руки, громко возвестил в трапезной, что вот теперь-то никто не сможет на кроссах бить баклуши или отлынивать от оздоровительных заплывов по заливу! У половины слышавших это студентов почему-то пропал аппетит. Я их понимала…