Гетратоникс. Дыхание Хаоса

     — Орёл ночью? — с сомнением проговорила Субира.

     — Этот орёл больше нашей шхуны, а силой от него сквозит, словно сам Триединый спустился со своих чёртовых небес и решил полетать среди нас! — Корса, кажется, была испугана несмотря на свою браваду.

     Птица словно услышала слова эльфийки, сложила крылья и камнем упала вниз, скрывшись за кромкой леса.

     По дну что-то зашуршало и заскребло, с левого борта пошли круги по воде, вскоре спину показал гигантский рак, размером, не уступавшим хорошей вёсельной лодке.

     — Раньше дыхание Проклятого мира так далеко не распространялось… — проговорил Узочи и уставился на цветок в руках Корсы, — Где ты его взяла?

     — Неважно! — эльфийка зарделась и прижала цветок ближе к груди.

     — Выкинь! — вмешалась в разговор Субира, — Мы не знаем его свойств, на вид обычная водяная лилия, а на деле может оказаться смертельно ядовитой.

     — Нет, не выкину! — Корса посуровела и постаралась убрать цветок с глаз.

     — Такое нечасто случается сестра, обычно дальше по течению, пусть оставит… — успокаивающе проговорил Узочи.

     Кваканья лягушек стихли, раздался шорох с правого берега, лягушки одна за другой громко прыгали вводу судя по размерам волн пресноводные не сильно уступали гигантскому раку, проплывавшему под шхуной, совсем недавно. Все повернулись на шум, из леса появились два огонька, они всё увеличивались и наконец показалась огромная гадюка, её глаза и были этими огоньками, змея пробовала воздух на вкус своим раздвоенным языком, затем осторожно вползла в воду. Тело змеи всё не кончалось, когда голова вынырнула перед шхуной, её хвост только покинул берег.

     — Замрите! — шёпотом сказала Субира.

     Все так и сделали, змея высунула голову и обследовала языком корабль, наконец она заползла на палубу, шхуна под её тяжестью накренилась на левый борт. Змея обвивала корабль своим туловищем, один виток, второй, язык ощупывал палубу и приближался к путникам, все застыли в ужасе.

     Змея почувствовала Субиру и, раскрыв пасть, напала на неё, Узочи сбил сестру, но сам подставился, челюсти сомкнулись.

     — Нет! — выкрикнула Субира

     Корса двинулась вперёд, её руки покрылись золотом, на костяшках торчали золотые шипы, длинные и острые, эльфийка прыгнула и ударила гадюку в голову, но даже не поцарапала ей кожу.

     Раздался треск ломающихся деревьев, затем яростный клёкот, оглушающий и грозный. Змея, не выпуская добычу из зубов, попыталась скрыться в воде, но не успела, мощные орлиные когти ударили сверху, одновременно процарапав палубу и впившись в тело гадюки. Орёл поднял извивающуюся змею в воздух, ещё раз раздался победный птичий крик, гадюка перестала сопротивляться, она на фоне орла выглядела тонкой шёлковой ленточкой, обмякшей в мощных орлиных когтях. С крыльев орла падала золотая пыль, блестя и переливаясь в свете бледной луны. Изо рта змеи выпало тело Узочи и угодило в воду чуть дальше по течению, возле правого берега.

     — Узочи, нет! — закричала Субира, на лице которой вовсю бежали слёзы.

     Эльза обняла её за плечи, Михаэль летел к Узочи. Ангел подхватил тело Узочи и понёс к шхуне. Из трюма выскочили Фрид и капитан Морган, даже Кхель смог подняться с постели.

     — Что случилось? — пробасил Фрид

     — Змея напал на шхуну, — ответила деланно безразлично Корса

     — Но как она проделала дыру в палубе, — изумился Морган

     — А это уже орёл напал на змею, — тем же тоном ответила эльфийка, затем немного подумав добавила, — Большая змея и очень большой орёл.

     Михаэль положил бездыханное тело Узочи на палубу, четыре огромные дыры торчали в груди оборотня, в них виднелась серая мутная субстанция, походившая на студень.

     — Я не смогу ему помочь, — покачала головой Эльза, — Слишком много яда…

     Субира склонилась над телом брата и начала рыдать навзрыд. Водная гладь разглаживалась и совсем скоро ничего уже и не напоминало о произошедшем. Лягушки возвращались на берег, заводили свой нехитрый хоровод, луна также светила своим бледным светом.

     Ритуалы племени Ягуара не требовали закапывать тело усопшего в землю, лишь сжечь неважно как. Морган выделил одну полусгнившую лодку для погребального костра и Узочи отправился в последний путь на рассвете.

     Основное русло Запретной реки, одиннадцать часов спустя

     — Господин, мне не нравится, что некромант глушит рыбу, это может привлечь ненужное внимание, — подошёл Бремер к Велингору

     — Он на то и некромант, чтобы уничтожать всё живое, тем более здесь, этого добра полно, у меня в ушах звенит от стука всех этих сердец под водой и в лесу и в везде… — Велингор отмахнулся от оборотня.