Гибель богов (Книга Хагена)

Сотни, тысячи кораблей и летающих лодок наших противников были потоплены, сожжены, разбиты когтями драконов, утащены на дно исполинскими спрутами, тела погибших воинов Замка волны грудами выбрасывали на берег – и все же враги шаг за шагом приближались к бастионам острова. Место убитых тотчас занимали другие, чары моих сородичей возбуждали в сражавшихся за них существах безотчетную храбрость и ложное чувство собственной неуязвимости, и те бросались прямо на противостоящих им слуг Ракота, которые сражались куда более умело, но их порой просто погребала под собой лавина врагов, и все чаще и чаще или кто-то из крылатых Детей Тьмы бессильно рушился вниз кровавой изуродованной грудой, или издыхающий в агонии кракен высоко вздымал израненные, иссеченные щупальца над поверхностью моря, навек погружаясь в пучину...

Пока Ракот не прибег ни к одному из моих Охранных Заклятий – враги еще не подошли достаточно близко, еще не все линии их кажущегося несметным войска вступили в дело, – но Падшему Магу нужно было продержаться еще, подготовленный нами ответный удар должен был оказаться решающим, на второй у нас уже не хватило бы ни сил, ни времени.

Я колебался, видя, что стараниями Ракота линии врагов уже изрядно отдалились друг от друга: слуги Падшего Мага теснили в одну сторону людей, в другую – гомункулусов и чудовищ. Ракот готовил прорыв в самом центре неприятельского строя, с тем чтобы дать мне возможность привести в действие магию. Однако мне очень не хотелось объявить всем своим врагам, что я создал наконец свой собственный амулет и теперь появилась та точка, метя в которую, они рано или поздно разнесут клочья моего сознания по самым дальним уголкам Сущего.

Вдобавок рядом, за стеной, томились в ожидании Хаген и Хрофт; а несколькими этажами ниже в надежно запертой и запечатанной чародейством камере ждала Сигрлинн.

Из замешательства меня вывел Читающий.

Там, за самыми дальними рядами напиравшего на нас войска, появились новые участники сегодняшней Большой Игры. Дальние.

Однако подсознательно я все же ожидал их в гости и потому не слишком удивился; они готовились столько тысячелетий, оставаясь непонятными, холодными, равнодушными и ни во что не вмешивающимися столпами, готовились – но, как выяснилось только сейчас, вовсе не бездействовали.

Куда больше поразило меня другое.

К тылам армии Магов Замка приближался большой флот прекрасных крутобоких кораблей, длинных, с высокими резными носами, очень походившими на наших собственных «драконов», только несравненно изящнее. Изукрашенные жемчугом, агатом и серебром, с сотканными из тумана парусами на единственной мачте, они казались обретшими плоть прекрасными миражами.

Я не мог ошибиться – это шли эльфы.

Вот уж с кем я бы хотел сражаться в последнюю очередь! Не потому, конечно же, что они могли оказаться самыми сильными и страшными противниками; магия их слыла могучей, но – это всего лишь малая часть необъятного океана Колдовских Энергий. С ними я бы справился легко, тем более что для Магов не существовало никакого закона, запрещающего убийство Бессмертных. Но всю свою долгую жизнь я преклонялся перед их мудростью, перед созданными их руками и разумом прекрасными творениями, их города снились мне каждую ночь – увидев раз, их уже не позабудет никто. Давно, очень давно ушли на одним им ведомые пути Старшие Дети Творца;

их крепости скрыла непроницаемая и для Смертного, и для Бессмертного завеса. Разумеется, истинный Маг, приди ему в голову такая мысль, смог бы проложить себе дорогу силой, невзирая ни на какие преграды, но... Эльфы пользовались особым покровительством Молодых Богов, напасть на Перворожденных значило объявить войну самому Обетованному.

Но почему, во имя всего святого, почему они оказались заодно с Дальними? Неужели народ великих искусников и мастеров оказался пленен холодной и жестокой мудростью тех, кто никогда не ведал ни единого живого чувства? Я вспомнил и просьбу умиравшего эльфа к Фроди и Гудмунду – добраться до монастыря Дальних в долине Бруневагар... Я пренебрег тогда этим известием, не стал разбираться, в чем тут дело и откуда взялся такой странный союз, – и вот теперь эльфийская армия спешила к месту боя. Момент был рассчитан идеально: они словно предчувствовали, на каком рубеже воинство Магов встретит отпор всей мощи моего колдовства. Неужели Дальние предложили Перворожденным поделиться с ними своей властью над Миром, рассчитывая каким-то образом добиться ее?

«Ракот! – мысленно крикнул я. – Ты видишь?..»

Он не видел, конечно же; прорыв начался, последние, тщательно сберегаемые полки устремились в сражение, над морем замерцала видимая лишь мне и Восставшему жемчужно-огненная черта. Я отбросил сомнения – нужно использовать все новые возможности, дарованные моим новосотворенным символом.