Гибель профессии

Домой. Но дело в том, что у Славы осталась одна лишь старшая сестра Ольга. С мужем она была в разводе и жила в Москве в одном из переулков Арбата, со своими двумя детьми: Аллочкой восьми лет и трехлетним Колькой. Слава знал, что у сестры одна комната и что ему никак не следовало бы приезжать к ней. Однако сестра прислала ему длинное письмо, полное нежных слов и настоятельных просьб приехать в Москву. «Не беспокойся, — писала она, — будешь ночевать у соседа, он хороший человек, работает старшим механиком гаража, зовут его Яков Иванович Погребной. Он сам просит, чтобы ты приехал и не стеснялся его. А в Москве есть замечательные специалисты, тебя быстро вылечат. И работать устроишься по специальности. Приезжай скорее, Славик!»

Слава понял, что сосед сестры — не просто сосед для нее, и порадовался, что одиночество Ольги кончилось. Что же, в Москву так в Москву. Это не худший вариант.

Слава собрался в путь. Друзья-однополчане хотели устроить проводы, но Слава наотрез отказался. Ничего веселого в вынужденном уходе из армии для него не было. В этих случаях лучше молча да поскорей.

Спустя сутки Слава уже входил в двери старого дома в Кривоколенном переулке.

В передней встретил Славу, помимо сестры и ее двоих детишек, какой-то пожилой человек с широким скуластым лицом.

— Это Яков Иванович, — сказала Ольга, краснея. Слава посмотрел на милое смущенное лицо сестры, заметил новые морщинки у ее глаз, таких же серых, как у него самого, и почему-то ему стало жаль Ольгу. Он с гневом подумал о прежнем ее муже, инженере Куробцеве, грубо обращавшемся с нею и ушедшем к какой-то белокурой девице.

— Ну, будем знакомы! — радушно сказал Яков Иванович. — Чего же мы здесь стоим? Пойдем в помещение!

«Как он странно говорит — „помещение!“» — подумал Слава.

Стол был накрыт в комнате Якова Ивановича. Слава заметил, что, помимо одинокой бутылки грузинского вина «саперави», спиртного на столе не было. Стояли разные закуски, нарезанная неровными кружочками лежала колбаса, в центре стола высился покупной торт. «Сразу видно, что в доме не пьют, — подумал Слава. — Это хорошо! Хоть не пьяница…»

Яков Иванович посадил за стол Ольгу, рядом с ней — Славу, дальше — детей, а напротив уселся сам. При этом он все время тревожно-влюбленными глазами смотрел на Ольгу, точно спрашивая ее: «Так ли? Правильно ли?»

Но, видимо все было правильно. Ольга ела сама и угощала брата. Детишки, притихнув было в начале, за столом разошлись и спрашивали дядю Славу: не летчик ли он? Почему-то в наше время дети особенно уважают этот род войск.

— Нет, я артиллерист, — серьезно отвечал Слава и про себя вздыхал: «Бывший артиллерист!» А сестра, точно понимая его мысли, говорила:

— Сейчас изобрели новое лечение сердечных болезней. Чудеса делают! Да и порок ли у тебя? Вот Яша… Яков Иванович знает профессора одного, форменный бог!

— Не бог, но достигает, — солидно поправил Яков Иванович. — Прием у него бесплатный, по вторникам, от двух до пяти.

Яков Иванович уже и работу для Славы присмотрел: в магазине «Гастроном», что рядом с гаражом. Кстати, магазин обслуживается гаражом, в котором работает Яков Иванович. С отделом кадров легко можно будет договориться, тем более, что перед военной учебой Слава год проучился в торговом техникуме.

— Да ведь бросил я техникум, — смеялся Слава.

— Ты его бросил, да он тебя не бросил, — возражал сосед.

Яков Иванович говорил солидно, веско, не торопясь. В его речи часто попадались удивлявшие Славу выражения: «утрясти», «почайпить», «в корне отпадает». Чем-то Яков Иванович напоминал Славе солидное полевое орудие: и говорит басом, и не так-то легко с места сдвинешь. Человек он, видно, хороший, но Славе по-прежнему было немного жалко сестру, когда-то она сочиняла стихи, а в драматическом кружке играла Катерину из «Грозы», и все говорили тогда — хорошо играла. Но Ольга смотрела на нового своего мужа теплым взором, в котором, впрочем, можно было угадать добродушную насмешку. Ну, дело это ее… да еще детишек. К детям, впрочем, этот чудаковатый малый относится хорошо, сразу видно. Но что он такое говорит о новой работе? Идти в продавцы? В торговлю? Вот еще новость! Он, Слава, вчерашний офицер, ему не к лицу нарезать для покупателей колбасу! Торговый техникум — чепуха! Он туда поступил по настоянию матери. И ушел оттуда, как только умерла мать.

— В продавцы я не пойду, — вспыхнув, сказал Слава, нервно отодвигая тарелку. — Еще чего!

— Я теперь сама продавщицей в киоске работаю, — тихо сказала Ольга, опуская глаза. — Не вижу ничего зазорного.

Больше об этом не говорили. Все почему-то помрачнели, заторопились, встали из-за стола. Ольга ушла укладывать детей, а Яков Иванович потянулся и сказал:

— К семи часам утра, как гвоздь! У меня на руках двадцать две машины.

«Видимо, здесь придется укладываться спозаранку, — подумал Слава. — Что же, в чужой монастырь…»

Яков Иванович тем временем снял диванные валики, вынул из шифоньера простыни, постелил постель, аккуратно положил поверх добротное одеяло:

— Отдыхайте! Завтра к двум пойдем в поликлинику, а к четырем, как из пушки, в магазин.