Гибель Урании

Снижались и поднимались машины. Айт низко кланялся, но мысленно был далеко отсюда, вместе с человеком, которому доверил тайну чрезвычайной важности.

Кто он, этот пилот?.. Это не член Братства, потому что не подал условного знака. На лицо — человек с высоким интеллектом.

Клочок бумаги в кармане у сердца будоражил любопытство Айта. Хотелось прочитать его немедленно.

Но Псойс не имел права покинуть свой пост. Еще один, последний вертолет, и тогда выпадет несколько свободных минут.

Уже по тому, как прореагировали слуги и прежде всего Свайн, Айт понял, что последними прилетели какие-то необычные гости.

Их было двое: пожилая женщина с крючковатым носом, одетая претенциозно, не по годам, и долговязый мужчина среднего возраста, вислогубый, неуклюжий, с мутными глазами пьяницы и старательно замаскированной остатками волос лысиной повесы.

Перед ними не склонялись в поклоне, зато на лицах лакеев блуждали гаденькие ухмылки. А Свайн аж из шкуры лез: его маленькие глазки блестели, губы шевелились…

«Кто это?.. Как вести себя с ними?» — у Айта вспотел лоб. Тот зловещий победный взгляд, который бросил на него Свайн, когда вертолет снизился, не предвещал добра.

Мужчина и женщина поравнялись с Айтом — он молча склонил голову.

— О, наш милый Псойс! Только ты помнишь бедную мадам Кэтти! — она вытащила кружевной платочек и осторожно, чтобы не осыпалась краска со щек, вытерла слезы, которых на самом деле не было. — Проводи меня, прошу, я уже все позабывала в этом дворце.

Снова сверкнули глаза Свайна. И Айт понял: да это же, наверное, и есть любовница Псойса, а тот губатый остолоп — его сын! Какой ужас! Неужели Царица красоты превратилась в эту носатую ведьму?!

Мадам Кэтти зря жаловалась на память. Она не только знала все переходы во дворце, а и мгновенно отыскала такой закуточек на лестнице, где можно было укрыться от постороннего глаза, и говорить все что угодно, не боясь быть услышанной.

Мадам Кэтти потащила Айта за рукав в нишу. А когда они остались вдвоем, всхлипнула:

— Сой, мой дорогой, почему ты такой жестокий?! Ты стал совсем равнодушен к нашему мальчику, даже не прислал ему ничего за эти три месяца…

— Пришлю… — пробормотал Айт. — Я просто еще не пришел в себя после операции.

— Но это мелочь, мой дорогой… Сой!

— Да?

— Почему ты не соглашаешься с предложением Свайна? Это очень просто, мой дорогой… и вполне безопасно!.. — мадам пошарила в сумочке, достала небольшую металлическую трубочку, сунула Айту в руку. Зашептала горячо: — В воду!.. Действие — через два часа! Абсолютно надежно и не обнаруживается никакими анализами! Наш мальчик — единственный наследник. Это можно будет легко доказать!.. Кейз его ненавидит. Он, видимо, подозревает, поэтому надо спешить!.. Сой, мой дорогой, нам скоро умирать, но наш мальчик должен жить!

— Ладно. Иди! — Айту хотелось быстрее избавиться от этой ненормальной женщины. — Сделаю.

Только теперь он понял все: мадам Кэтти тянется к лакомому кусочку, чтобы отдать его сыну. А впрочем, она — только глупая самка, орудие в руках гораздо более умных и более хитрых, чем она. Кому же Кейз-Ол стал костью поперек горла? Может, кому-то из «наимудрейших», вероятнее всего, Хейл-Уфу или Плайв-Ау.

У Айта теперь были новые союзники в борьбе против Кейз-Ола, могущественные сообщники, которые могли помочь ему отомстить врагу как угодно. Но был Айт уже не тот, что раньше. Для него теперь и Кейз-Ол, и Хейл-Уф, и остальные «мудрейшие» были равно мерзавцами, которых ждет один конец.

До начала нового года осталось восемь минут. Мистер — пунктуален: он выйдет из лифта аккурат в тот момент, когда «Звезда Кейз-Ола» станет в зените. Итак, еще есть время.

Айт огляделся вокруг и вытащил из кармана записку.

Странно, почему это Лайн-Еу пишет на розовой бумаге и почему вдруг пахнуло нежным ароматом, таким знакомым, что у Айта дыхание перехватило?

Айт развернул листок… и покачнулся. Закружились в глазах широкие мраморные лестницы. Потускнел мягкий свет люминесцентных ламп. И только запах тонкого парфюма «Весна любви» распространялся, наползал, сдавливал грудь, не давал возможности вздохнуть.

— Зачем? Зачем это?.. — прошептал Айт. — Поздно…

На листике было написано торопливым мелким почерком, который Айт знал лучше своего:

«Айт, мой дорогой, мой любимый! Только вчера я узнала, что ты на каторге. Итак, все мои предыдущие письма погибли. Сердце мое, любовь моя — держись! Я сделаю все, чтобы тебя освободить. И верь тому, что я сказала тебе в нашу последнюю встречу. Верь, что бы ты не услышал обо мне! Верь, даже когда я сама при посторонних буду говорить тебе самые ужасные вещи! Наступит время, и я расскажу тебе все».

Подписи не было. Стояла дата: «49.10.15 г. А.э.»

Поздно! Ой, поздно! Айт схватился за голову.

Именно в этот день в клинику профессора Лайн-Еу прилетел вертолет, чтобы забрать дряхлого старика, в которого превратился юноша Айт. Именно в этот день состоялось Совещание «мудрейших», и только благодаря предусмотрительности мерзавца Свайна пуля из пистолета Айта не пробила грудь любимой.