Гибель великого города

— Жители великого города! Пепел Киката взывает к вам. Мы должны отомстить за него. Даже здесь с женщинами Киката обращаются, как с животными, оскорбляют их… В вашем священном городе женщины за горсть риса продают свое тело!

Толпа негодующе загудела. Глаза у всех загорелись ненавистью. Протягивая к Чандре руки, люди кричали:

— Госпожа! Прости нас! Мы отомстим за притеснения! В нас кипит кровь, приказывай нам!

— Выньте из ножен мечи! — воскликнул Виллибхиттур. — Разве вы забыли, что молния может блистать и в ваших руках? Поднимите мечи и поклянитесь, что не вложите их в ножны, пока они не напьются вдоволь вражеской крови!

Тысячи мечей сверкнули в воздухе.

— Клянемся!

— Клянемся!

— Горожане! — вдруг воскликнула Хэка. — Я рабыня. Во мне нет мудрости, но я чувствую, что я не животное. Все во мне кричит: «Смерть Манибандху!»

— Смерть Манибандху! — подхватил поэт.

— Смерть! — закричала толпа.

Во тьме казалось, что этой толпе нет ни конца, ни края. Она колыхалась, как разбушевавшийся океан, и шум ее напоминал рокот прибоя. Она была опьянена жаждой мести.

— Смерть чужеземным слугам Манибандха! — воскликнул Вишваджит.

— Смерть Амен-Ра! — подхватила толпа. — Сдерем кожу с чужеземных насильников!

Многие принялись собирать камни. Другие вооружились пиками, дубинами — всем, что попадалось под руку.

Слушая воодушевленные крики толпы, призывающие к мести, Вишваджит разрыдался, словно в эту минуту к нему пришло долгожданное счастье. Это поразило всех. Нищий прижал Виллибхиттура к своей груди.

— Главе ганы Вишваджиту… — крикнул кто-то.

— …слава! — загудела толпа.

Подняв мечи, толпа гремела;

— Слава Вишваджиту, главе ганы!

— Граждане великого города! — заговорил Вишваджит, когда крики стихли. — Вам нужен полководец!

Омочив палец в своей крови, Вишваджит сделал знак на лбу Виллибхиттура.

— Вот вам полководец. Если завтра его не станет, изберете нового. Погибнет и он — вас поведет третий!

Толпа ответила восторженными криками.

— Пусть поют боевые раковины! — воскликнул Виллибхиттур. — Великий бог с нами!

Кто-то затрубил в раковину.

— Борцы за свободу! — закричал молодой полководец. — Да прольется вражеская кровь!

— Да прольется вражеская кровь! — подхватила толпа.

Кровь! Теперь великая богиня утолит свою жажду!

Все были готовы победить — или умереть! Народ восстал против своих угнетателей.

— Горожане! — вновь обратился к толпе Виллибхиттур. — Мы победим, ибо наш путь — путь правды! Так провозгласим еще раз…

— Смерть Манибандху! — снова загремела толпа.

Древний город содрогнулся от криков.

Глава двадцать вторая

Хэка с удивлением смотрела на Нилуфар. Из глаз подруги катились слезы.

— Что с тобой? — спросила она. — О чем ты? В такую минуту плачешь?

Нилуфар не отвечала.

— Ну что с тобой? — встревожилась Хэка. — Чем ты расстроена?

Нилуфар спрятала лицо на груди подруги. Гладя ее волосы, Хэка спросила:

— Ты скажешь мне, Нилуфар?

— Что нас ждет, Хэка? — запинаясь, говорила Нилуфар. — Мне все это кажется ужасным…

— Но ведь ты так жаждала сражаться? А теперь плачешь?

— Я и сейчас готова к борьбе, но сердце мое трепещет.

— Боишься?

— Да!

— Ты так дорожишь своей жизнью?

— Не своей, Хэка…

— Я свято верю в полководца…

— Но ведь он беззащитен и робок!

Хэке пришлись не по вкусу слова Нилуфар. Почему она видит в любимом только его слабости? Как может женщина говорить о слабостях мужчины и дарить ему свои ласки? Виллибхиттур — полководец! Сам глава ганы нанес кровью знак на его лбу. Значит, он мужественный и бесстрашный воин!

— Ты унижаешь поэта, Нилуфар, — презрительно сказала Хэка. — Тот, о ком ты плачешь, от твоих слез может стать во много раз слабее и отступить перед самым ничтожным препятствием! Укрепи свой дух, Нилуфар! Тебе выпало великое счастье: сегодня весь народ избрал твоего мужа полководцем. Какая это гордость для тебя!

— Хэка!..

Голос Нилуфар дрожал. Многое ей хотелось высказать, но найдется ли в мире душа, способная понять ее боль?! Даже Хэка считает лишними ее слова, неуместной ее тревогу.

— Я не хочу загубить свою любовь, Хэка. Я хочу спасти ее. Изо всей многотысячной толпы именно Виллибхиттур идет впереди всех, и ты считаешь это справедливым? Лавры победы всегда пожинает тот, кто позади. Герои погибают в борьбе… Я понимаю, он должен сражаться и сама пойду в бой рядом с ним, но хочу лишь одного: пусть будет он рядовым воином! Только ты можешь вернуть мне мужа! Ты единственная, кого я могу просить об этом. Когда-то я приняла близко к сердцу твои страдания. Неужели сегодня ты мне откажешь?

— Чего же ты хочешь? — сурово спросила Хэка.

— Добейся, чтобы полководцем избрали другого! Поэт не жаждет славы…

— Я должна презирать тебя сейчас, Нилуфар! — сердито заговорила Хэка. — Ты вытащила меня из грязи и указала путь к свободе, а теперь, когда нужно сражаться, трусливо пятишься назад? Как ты ничтожна и слаба…

— Хэка! — прикрикнул на нее Апап.

— Ты не понимаешь, что она разобьет сердце поэта, — обернулась к нему Хэка. — Услышав о крови, она затряслась от страха. Она испугалась…

Испугалась!

В ушах Нилуфар неотступно звучало: испугалась!

Казалось, весь мир кричит: испугалась!!!