Гидеон. В плену у времени

– Что ж, это многое объясняет! Ее отец владел авиалинией!

Это изза конструкции купола, догадалась доктор Пирретти. Шепоты, призывы, обрывки фраз вздымались и опадали в вибрирующем воздухе. Загадочный, но успокаивающий водопад звуков. «Джойс! Посмотри на меня!». Голос был рядом и в то же время далеко. «Я машу рукой! Ты меня слышишь?»

– Да! Да, я слышу, – ответил женский голос рядом с ней. Доктор Пирретти открыла глаза – на противоположной стороне галереи мужчина махал рукой ее соседке.

«Ну и ну! Поразительно!» – сказала себе доктор Пирретти. Голос мужчины пролетел через все пространство собора и всетаки звучал чисто, как колокол!

Внезапно доктор Пирретти резко выпрямилась. «Звуки, которые раздаются в моей голове, – подумала она, – это голоса. У меня нет никакого заболевания уха! Ктото пытается разговаривать со мной! А я их не слушаю!» Через секунду улыбка сошла с ее лица. А если это первый признак сумасшествия?..

Вдруг до Галереи Шепотов донесся крик, эхо от него пролетало по пространству и отдавалось от стен, как расходятся круги от камешков, которые бросают в пруд. Доктор Пирретти, как и все остальные посетители, стала оглядываться, выискивая причину какогото несчастья.

Все взгляды направились на Дегтярника, когда он с равнодушным видом вошел в Галерею Шепотов и стал обходить купол у балюстрады, любуясь полом собора. Он казался совершенно спокойным, и спустя секунду никто уже не обращал на него внимания. Однако доктор Пирретти продолжала внимательно смотреть на него, испытывая при этом необъяснимую тревогу. В этом человеке было чтото такое, что заставляло… обращать на него внимание. Ей показалось, что он сознательно дышит медленно и глубоко, будто пытается справиться с учащенным дыханием. По щекам его катились капельки пота. В этом не было ничего необычного, учитывая долгий подъем. Затем она заметила его запыленные башмаки с пряжками, из мягкой кожи, ручной работы. Такие странные, будто старинные. Доктор Пирретти подняла глаза, и их взгляды встретились. Дегтярник улыбнулся. У него был уверенный, прямой взгляд. Забыв, что он больше не носит треуголку – на самом деле без нее он чувствовал себя голым, – он поднял руку, чтобы приподнять шляпу. Но тут же поняв свою ошибку, просто поклонился. Выбитая из колеи, доктор Пирретти опустила глаза, не зная толком, как себя вести, но успела заметить змеевидный шрам на его лице.

Незнакомец исчез через дверь, ведущую в Каменную галерею, а затем – в Золотую галерею на верхушке купола. Между ними ничего не произошло, и всетаки воспоминание об этой встрече еще долго оставалось в памяти доктора Пирретти.

Снизу доносились участливые голоса, и доктор Пирретти поспешила вниз, частично из любопытства, частично, чтобы предложить свою помощь. Вскоре она дошла до группы людей, собравшихся вокруг каменной скамьи, на которой она сама недавно отдыхала. Взволнованный охранник чтото быстро говорил в переговорное устройство. Смотрительница собора успокаивала пожилую итальянскую леди, с которой доктор Пирретти разговаривала десять минут назад. Бедная женщина с растрепанными волосами была в истерике. Она неотрывно смотрела на свои руки, теперь лишенные всех украшений. Суставы пальцев, с которых грубо сорвали кольца, кровоточили. Смотрительница промокала пораненные пальцы дамы бумажными платочками.

– Мои кольца! Мои кольца! – стонала леди. – Даже обручальное кольцо!

– Вы хоть запомнили его? – спросил охранник.

– Нет… Это произошло так быстро… он меня толкнул.

– Он пошел наверх или вниз?

– Думаю, наверх… да, наверх… Дио мио! Это чудовищно – совершить подобное в святом месте!

Доктор Пирретти провела рукой по лицу. Ей было очень жаль итальянскую леди, но она при этом не могла не думать, что случайно избежала того же самого. Она сама могла оказаться на месте этой дамы. Интересно, подумала она, а не мог бы это сделать тот странный человек в Галерее Шепотов, но решила, что шрам и странные ботинки не причина для обвинения человека в грабеже.

Дегтярник бежал по ступенькам узкой спиральной лестницы к Каменной галерее. Уже совсем близко! Легкие готовы взорваться – даже при его необыкновенной выносливости он больше не мог бежать. Он направлялся к секретной комнатке, едва ли вмещающей двух человек. Несколько раз он пользовался этим помещением. В качестве оплаты за услугу ее показал внук масона, на которого он работал. Дегтярник остановился, привалился к холодной стене, положив лоб на скрещенные руки, грудная клетка поднималась и опускалась, а он хватал ртом воздух. Сквозь полуприкрытые веки он увидел глубоко выбитое в каменной стене имя: Т. МОУХАН.

– Привет, господин Моухан, – громко сказал Дегтярник. – Уверен, вы были не в таком состоянии, как я, когда развлекались, выцарапывая имя и объявляя будущему о своем существовании…

Внизу стояла дата: 1724. Дегтярник улыбнулся:

– Я, должно быть, самый старый человек в Лондоне, но вы родились до меня, и теперь вас уже давнымдавно нет на свете.