Гигантум

— И это ещё есть некоторые роботы, которые даже до нас не дошли. Которых сразу в переплавку. Есть вообще просто ошмётки. Теперь ты понимаешь, что такое миуки? Их нужно изучать, и очень долго.

— Я тут, кстати, слышал, что у миуки есть летающие виды. Крупные.

— Да, есть. Раз маленькие есть, то и большие должны быть. Нам, конечно, про это не говорят, и тебе тоже. Но мне как-то один знакомый из лаборатории проболтался. У них есть нечто очень похожее на пчёл. Ты читал про такой вид земного насекомого?

— Читал.

— Ну вот. Что-то вроде них. Только что они не жалом жалят, а хвостом рубят. Вот отчего мы теряем летательные аппараты, один из которых ты успешно разобрал. Конечно, там куча автоматики, которая может уходить из-под удара, но им не всегда это удаётся, поэтому он оказался здесь. И теперь ты используешь его, чтобы вернуть к работе робота-убийцу.

— Хэнк, я сразу хочу сказать, что…

— Да хватит. «Проблема в автоматике, её уже нету»: я всё это слышал. Скажи мне, почему ты выбрал именно его?

— На самом деле, сначала я хотел модифицировать какого-нибудь робота для того, чтобы он лучше действовал в туннелях миуки. Но потом, после того как на севере случилось большое сражение, я немного почитал. Оказалось, такое происходит по всей планете. Не настолько жестоко, но всё же. После этого я понял, что нам нужен робот, который подавляет на определённой площади всё живое. И именно этот соответствовал моей идее. Только ему бы добавить огневой мощи и эффективности.

— То есть робот, который способен уничтожать всё живое в радиусе километра, не добирает в эффективности?

— Не добирает. Для миуки это мало. В основном поэтому к нам до сих пор приходят роботы на ремонт.

— Отлично, Перк. Так что же ты хочешь конкретно сделать с этим роботом?

— Я пока точно не уверен. Нужно усилить защиту. Ведь, хоть тебе и кажется, что я говорю о миуки слишком легко, я всё же считаю их опасными.

— Ладно, Перк. Я надеюсь, что из того, что ты задумал, хоть что-то получится.

— Чем тебе не нравится этот робот?

— Я уже говорил. Перк, у нас второй ангар проклятый. Там только и был этот робот, да те, кого он уничтожил в той бойне. Не понимаю, он убил людей, но тебя к нему почему-то допустили. Я не знаю, кто именно тебе разрешил. Соллер, или может даже Эдисон, но тебе повезло.

— Я понимаю. Я устал всем говорить, что он не опасен. Такую машину я больше нигде не найду. Высокий класс, возможность трансформироваться, почти неограниченные возможности для модификации. Он ведь экспериментальный.

— Да. Это и помешало переплавке, хотя можно было бы уже.

— Машины такого класса должны дорабатываться, а не переплавляться. На его создание и производство было затрачено много сил, понимаешь, Хэнк? Нельзя всё это взять, и бросить в печь.

— Понимаю.

— Я прослежу, чтобы всё было под контролем. Малейший сбой, и я выключу его.

— Его прошлый пилот тоже считал, что у него всё под контролем, как думаешь?

— Да. Но это другое. Этому роботу можно дать шанс. Он уникален.

— Это не меняет сути того случаем.

— Знаешь, что я думаю. Если инцидент был бы критическим, робота уже здесь не было. Но он здесь, значит, не настолько всё страшно.

— Да его не переплавили для того, чтобы ни один кусок металла, задействованный в этом роботе, не стал частью следующего робота.

— Ты что, думаешь, что ошибки в системах управления передаются по наследству через металл силовых элементов? Это же смешно.

— Но ведь неисправность так и не нашли.

— В любом случае, машина не виновата в том, что произошло.

— Есть такое правило неписанное — если робот убил человека, то его не ремонтируют. Вот помнишь робота, которого мы ремонтировали первым?

— Да помню.

— Он тоже засбоил, но никого не убил. И только поэтому ты получил аттестат.

Тема разговора была вскоре сменена на более мирную, и они незаметно добрались до Анаполиса.

— Поворачивай направо. Тут на окраине есть неплохой рынок. Там даже андарианцы торгуют. Их ведь ты тоже вживую не видел?

— Нет. Ещё не успел.

— Ну поехали тогда. До боёв ещё, — Хэнк сверился с часами в своём компьютере, — почти три часа.

На рынке Перк впервые вживую увидел андарианцев. Они выглядели крепкими и суровыми. Черты их лиц были строгими, как и их взгляд. У них здесь была своя территория на рынке, и они продавали в основном предметы своего искусства, которые для землян служили простыми сувенирами.

Увидев на одном из лотков то, что требовалось, Перк спросил андарианца о цене. Тот сурово ответил:

— Сто пятнадцать.

— Хорошо. Я позже к вам подойду, если захочу купить.

Но этих его объяснений андарианец не слушал. Он просто продолжал смотреть на проходящих мимо потенциальных покупателей.

А дальше начиналась основная часть рынка. В ней работали по большей части земляне. Здесь Перк увидел точно такой же пакет корма, даже той же фирмы за сто пятьдесят.

— Почему так дорого? — спросил он.

— Нормально. Или ты лучше у андарианцев купишь? — сказал тучный продавец, кивнув в сторону андарианского рынка.

— Я не спросил, у кого мне лучше покупать. Я спросил, почему так дорого? Я такой корм по сотне в сети заказывал.