Гитлер в Москве

— Да гдеж вы без советской или сегодняшней цензуры найдете? — удивился старик, — впрочем есть у меня очень интересный экземпляр. Издавался он сразу после Второй Мировой войны. «Применение танков в ходе мировой войны», — издание редкое, там и из английских источников, и из французских, а главным образом — из немецких. Наши естественно тоже там отметились. Но книга под грифом «Для служебного пользования», тогда еще считалась секретной. Но очень подробно там разбирались разные тактики и применения танков. Если подождете этак с часик, то вам ее принесу. Но учтите цена сами понимаете…

— Хорошо, более того, если вы принесете мне эту книгу, я куплю все ваши книги, которые вы выставили, но с условием, вы выбираете ресторан или кафе, я оплачу обед. Не беспокойтесь, — сказал Ланге, — мне просто хочется с вами поговорить. Я историей увлекаюсь. Особенно второй мировой войны.

— Мироныч, проследишь за лотком? — спросил торговец книгами, обращаясь к соседу. Тот утвердительно кивнул.

И Ланге не торгуясь, отдал старику требуемую сумму за его книги. Сложил книги в сумку, в основном это были военные мемуары военачальников. А потом дождался запыхавшегося старика, который очень торопился на встречу, с заказанной книгой.

— Ну вот и я — держите, — и он потянул Ланге внушительный том, — там и картины боя, и схемы. Но стоит… сами понимаете, — и озвучил вполне внушительную сумму.

Ланге не споря отсчитал ему ее. «Жизни наших солдат не стоят, дороже чем эта книга, тогда во французской компании удастся сберечь много немецких, да и французских солдат, если те вовремя сдадутся», — подумал он.

— Спасибо, — поблагодарил Ланге, — а теперь если не возражаете давайте пойдем и перекусим в ближайшее место общепита.

И он показал на ближайшее кафе. Но его ухватил за локоть пенсионер.

— А откуда такая щедрость? — подозрительно уставился на Ланге пенсионер. Жизнь заставила его быть подозрительным.

— Просто мне интересно, как живут пенсионеры в России, — не стал врать Ланге, — я не корреспондент, не репортер, но мне интересно, как вы дошли до такого?

Что-то показалось пенсионеру знакомым, то ли тон, толи обращение. Такой тон что она раньше слышал в детстве, может поэтому он и повел незнакомца к ресторану.

— Просто, хочу с вами поговорить, — продолжил Ланге, — вы не беспокойтесь. Мы только пообщаемся.

— Я и не беспокоюсь, с меня нечего взять, — улыбнулся, старик, — кстати звать меня Александр Леонидыч. А ресторан я вам подскажу, чтобы не траванули.

— У нас много ресторанов, но почти все «черные» держат, кухня у них, понимаете какая, особенная, привыкли там в своих аулах или поселках, что у них животы от всякой жгучей пряности все переваривать могут. А у нас не так, не хотят наши их еду перченую есть, они конечно навстречу идут, иначе клиентов потеряют. Вот только никаких правил санитарии не соблюдают. Отсюда все болезни у богатых.

Ланге пожал плечами и только кивнул. Тот провел его переулками в маленькому на вид ресторанчику.

— Если у вас есть деньги, то советую только его. Остальные, как я говорил, «черные» держат, а там не только собачатины, но и других животных можно попробовать.

— Нет, положусь на ваш вкус, но откуда такие данные? — спросил Ланге.

— А оттуда! — кивнул пенсионер на ресторан, — оттого что здесь мой знакомый всем заправляет, и не накормит разными сомнительными мясцами. Поэтому заказывайте. Не стесняйтесь. Но платить придется вам, как вы и обещали.

— Хорошо, — ответил Ланге, — но почему ваш знакомый не поможет вам, не возьмет к примеру на работу?

— Ему не до меня, у него дочка да две внучки-школьницы. Дочка-то у него давно развелась, да и кем бы он меня взял? У него и так штат маленький.

Ланге сделал заказ на обычный ужин. Салат. Мясо с гарниром и соки. Спиртного решили не заказывать. Но потом, немного поев, заказали двести грамм водки. Поев и выпив приступили к беседе.

— Скажите, а почему вы продаете такие редкие экземпляры книг? — не выдержал Ланге, — вам ведь пенсию платят.

— Вы иностранец? — насмешливо спросил, вернее утвердительно кивнул, пенсионер.

— Да, я вообще-то русский… Но долгое время жил за рубежом, в Германии, — ответил Ланге.