Гитлер в Москве

— Вот ваша главная ошибка. Вы недооцениваете противника. Мы тоже в свое время сунулись в Афганистан, и получили очень хорошо. Не от регулярных армейских частей, а от населения. Но это от незнания культуры и законов того государства. Кстати, некоторые солдаты из Средней Азии оставались там, и создавали семьи и жили, потому что их менталитет, надеюсь, вы знаете что значит это слово, и их был похожим. Вот и у ваших солдат должен быть тот же подход к нам. Не захватчики, а освободители. Но кто их так воспримет, если они сразу ставят себя выше других людей? Вот тогда и появятся партизаны. Конечно вы их лет через десять перебьете. Как мы в свое время «лесных братьев» и бандеровцев, но сколько своих солдат вы положите?

— Что вы предлагаете? — раздраженно, не найдя что возразить мне воскликнул Гейдрих.

— Политинформация, — спокойно ответил я.

— Что? — не понял он.

— Жесткая и доходчивая политинформация. Первое. Вы здесь не господа и не завоеватели. Вы здесь освободители и, главное, помощники побежденным. Второе, вам могут сопротивляться фанатики — таких уничтожать. Третье — никакого насилия по отношению к местному населению. И главное законы и их исполнение. Сами знаете безнаказанный грабеж и насилие, кратчайший путь к революции. А вот как вам все это сделать — ваша задача. Мне больше всего нравиться Третейский суд. Независимая инстанция, разбирающая спорные дела на временно оккупированных территориях.

— Это как? — изумился Гейдрих.

— Очень просто. Солдат СС убил крестьянина или колхозника, неважно. Тут же на место пришествия выезжает Третейский суд. Не один, с дознавателями, судмедэкспертами и главное, с полномочиями, короче с палачом. После разбирательства дела суд выносит вердикт. А дальше по нему.

— То есть этот Третейский суд выше даже главнокомандующего СС?

— Именно, — кивнул я, — ваша задача в период оккупации показать всем русским, что пришлая, то есть германская система законов справедлива, и действует. И при этом никаких ограничений относительно должности или занимаемого положения в обществе. Вот к этому вы и должны призывать своих людей. Законы и справедливость, вот что все ценят во все времена.

— И как же по вашему, — выйдя из состояния прострации, спросил Гейдрих, — я это должен буду делать? Как вы представляете расстрелять офицера Вермахта за отобранную у крестьянки курицу.

— Так же, как если бы он ее отобрал в Германии у фермерши. Повторяю, законы для всех должны быть одинаковы.

— Но поймите вы, идет война, как этого исполнения законов добиться на местах?

— А вот это ваше забота. Иначе на ваших руках будет не только кровь русских, но и ваших солдат. У меня еще вопрос? Похоронки, когда-нибудь писали собственноручно.

— Нет, — чувствовал, что ответ дался ему тяжело, — у меня слишком большая должность, для этого.

— А вы попробуйте, — я начал заводиться, — опишите матери солдата или его жене как он умер, но по-честному, без всяких канцелярских слов.

— Я понял вас, — Гейдрих встал и вытащив из кармана небольшую коробку протянул ее мне, — это от меня. Я действительно надеюсь господин Сомов, что вы помогаете не только своему народу, но и моему.

С этими словами он скрылся за дверью. Да, крепкий орешек. Такого сходу не переубедишь, но на это есть Мюллер и Гитлер. Пусть сами с ним занимаются. А что в коробченке лежит? А лежит там «Вальтер ППС». Похожий на наш Макаров. Вернее с него и скопированный, только калибр поменьше. Этакий пистолет для шпиона. Впрочем ничего, он же с дарственной надписью на латунной табличке. На немецком и естественно перевод на русский. «Виктору Сомову от Рейнхарда Гейдриха за поддержку и понимание». Ну и как это понимать? Впрочем пусть сами разбираются.

А с Канарисом вышел довольно хороший разговор. Мужик с головой дружит и подвергает сомнению все директивы свыше. Вот он — «настоящий разведчик». Хоть и из флотских. Канарис не стал «раскланиваться», проводить беседы на общие темы, а сразу перешел к делу.

— Господин Сомов, а собственно, почему вы нам помогаете? Хорошо, Гитлер послушал ваши советы, причем, подкрепленными доказательствами, а почему, вы не думаете, что после завоевания России, он не превратит ее в свою колонию?

— Колония отличается от метрополии двумя параметрами, первое — она отстает в развитии техническом, второе она отстает в развитии социальном. А вот в социальном развитии мы от вас не отстаем.

— Объясните? — не понял Канарис.

— Пожалуйста, — ответил я, и прося принести нам еще по чашке кофе, — в Индии, после ухода англичан не было построено, ни одной новой железной дороги. И люди ездят там как у нас в гражданскую войну. На крышах, на переходах между вагонами. И все нормально, билетов никто не требует. Но мы другие, мы выстраивает систему порядка, как и было после революции. В общем в Индии, колонисты уехали, а местные просто не знают как организовать всю технику. А мы знаем потому что это нам надо. И возникает вопрос, что тут лучше — работа на колонизаторов, или местных властей.

— Вы хотите сделать нас колонизаторами?

— Нет, я хочу, что бы вы воспитали всех от местных, до высоких властителей.