Гюнтер Шидловски

Штаубе. – Был сильный туман. А командир второго батальона оказался предателем. Он заминировал походную кухню. А сам вместе с батальоном исчез под предлогом, что якобы пошел окружать врага. Первый батальон, который вышел обедать, подорвался на минах, которые были заложены в котлах с борщом. А я с третьим не евшим батальоном после сигнальной ракеты пошел в атаку. Когда мы подходили к доту, который предстояло уничтожить, со мной оставалась, по сути, одна рота. Многих подкосили пули, которые свистели то здесь, то там… Многие не дошли, свалившись от голода. Да еще, как выяснилось, я был нетрезв, чтобы командовать полком. В тот день я поклялся себе: «Штаубе, если останешься в живых, то будешь пить только молоко». О, лучше бы меня сразила пуля или штык неприятеля! Силуэты бойцов моего взвода таяли, пропадая в тумане. Я падал, но опять вставал. Падал! Вставал! И продвигался вперед! А когда увидел бетонную глыбу с беснующимся языком пламени, то зашвырнул в неё брикет динамита и, вырвав знамя из рук остывающего знаменосца, водрузил его на поверженный дот. Через полчаса, когда туман сошел, окидывая взглядом поле, сплошь усеянное трупами, я обнаружил, что это был не тот дот. Это был не вражеский дот. Это был наш опорный дот! Компас, который мне выдали в генштабе, путал север с югом… Еще через полчаса подъехал генерал. Он мне сказал: «Ничего, ничего». Но я к тому времени уже принял решение.

Мастер(задумчиво). – Бывает и так. Чтобы найти свое призвание, человеку проходится положить три батальона. Что же, мне нравится ваша биография, полковник Штаубе. (Показывает на лежащих Дица и Пфлюгера.) Приступайте!

Штаубе

. – Две ямы?

Мастер. – Нет. Три.

Штаубе(задумывается). – Хм… Одну, я так понимаю, для Дица. Другую – для Пфлюгера… Третью… Но ведь Баумштайна не привезут. Вы же сами сказали, что его перехватили бельгийцы.

Мастер молчит.

(С грустью.) Неужели, Мастер, третья яма для меня? Неужели вы хотите и мне заплатить натурой?

Мастер(после паузы). – Нет. Я не хочу терять такого усердного помощника, как вы. Я собираюсь заплатить вам восемьдесят пять гульденов. Сполна. Но знайте: деньги никогда не валятся с неба. Их надо заработать. Фамилия Вольфенгаген вам о чем-нибудь говорит?

Штаубе

. – Да… Кажется, знаю такого. Вольфенгаген – это велосипедист. Забавный такой, талантливый велосипедист, который живет возле аптеки.

Мастер. – Да. Он самый. Талантливый, разбитной, неосторожный велосипедист. И очень гостеприимный и щедрый. Такой же щедрый, как и его состоятельные родственники, которые, уверен, не будут торговаться и все закажут по первому разряду. И вот теперь, когда вы теоретически овладели шестью измерениями Гюнтера Шидловски, вам обязательно нужна практика, Штаубе. Иначе вы все забудете, и обучение пойдет насмарку. Доколе?! Доколе мы будем ждать милостей от жителей нашего городка, которые покидают мир, когда им вздумается, да и еще попадают на бельгийские участки, фальшиво прикрытые тремя сантиметрами чернозема? Доколе?!

Штаубе. – Я… я, кажется, понял, что надо делать, Мастер. Необходимо брать на себя полный цикл. Производство, поставку и реализацию. Так?

Мастер. – И охрану. Надежную охрану на протяжении всего цикла. Сейчас времена меняются, Штаубе. Необходимо создание собственного рынка. Больше нельзя быть зависимыми от других. Все самим. От и до. А мы многое упустили. Особенно производство. И ведь никто об этом не задумывается! Все считают, что станки сами по себе появляются в заводских ангарах. Мебель сама по себе выезжает из дубового леса! Яблоки шафран сами по себе, без полива, наливаются соком! Новопреставленные сами по себе прекратили дышать! Ну да. Во многих случаях это так… Но иногда бывает достаточно чуть-чуть затянуть шелковый платочек на шее. Чуть-чуть подтолкнуть стоящего у обрыва. Чуть-чуть оголить электропроводку в общественном месте. Чуть-чуть резануть бритвой, нанявшись помощником у цирюльника…

Штаубе. – А в случае с велосипедистом…

Мастер

. – Да что угодно, Штаубе! Изучить его маршрут, рельеф местности… В конце концов, необязательно ждать, пока он усядется на велосипед. Во всяком случае, это не должно быть проблемой для человека, который положил три батальона. Пфлюгер и Диц не поняли, что деньги надо добывать самим. Тот пациент, зарезанный скальпелем, и сорвавшийся канатоходец были случайностями. А нам нужна система. И тогда вы не будете выпрашивать у меня каждый гульден.

Штаубе. – Когда приступать, Мастер?

Мастер. – Завтра. Но не спешите. Сначала познакомьтесь с родственниками велосипедиста. Подружитесь. Проявите себя с самой лучшей стороны, чтобы грядущий заказ попал именно к вам. А пока давайте разомнемся, чтобы мышцы не застоялись. И проверим голосовые связки.

Звучит основная музыкальная тема. Мастер и Штаубе начинают совершать движения Шидловски.