Гюнтер Шидловски

Мастер. – А эта улыбка? А эта улыбка у покидающих нас навеки, которой добивался Шидловски даже у тех, кто был в жизни всегда серьезен! А настроение! А настроение, прекрасное настроение, которое сохранялось у родственников еще неделю! В мою память врезался эпизод, когда вдова, провожавшая мужа в последний путь, во время надгробной речи не выдержала и закричала: «Браво, Гюнтер!» И долго не утихали аплодисменты над усыпалищем того счастливца, которому так блестяще удалось отойти от нашего бренного полустанка. Вот чего добивался Шидловски! Вот чего добивался этот человек. Собран. Спокоен. Отзывчив. С удивительно мягким голосом и длинными музыкальными пальцами. А как он двигался!

Пфлюгер и Диц. – Но это от природы, Мастер!

Мастер. – Не только от природы, друзья! Он очень много работал над собой. Он работал над собой с детства. С ранних лет. Говорят, родителям едва удавалось выгнать с кладбища маленького Шидловски, да и то глубокой ночью, где юноша изучал каждый камешек, каждую трещинку в земле. То и дело за городом в позднее ночное время раздавался родительский зов: «Гюнтер! Пора спать, Гюнтер!» Но и двух часов сна ему вполне хватало для отдыха… И после скромного завтрака: пудинга и компота вновь появлялся на излюбленных тропках, где и научился великому искусству – оказаться рядом, угадав час. Он рос, работал, жил скромно, отказывая себе во всем. Даже в семейном счастье и плотских удовольствиях, хотя и были от него без ума почти все женщины нашего округа. Даже замужние ускользали из брачного ложа и ночью возле кладбищенского ограждения, таясь, любовались подготовками этого удивительного человека. Некоторые, самые нетерпеливые из них, предварительно договорившись с Гюнтером, нарочно делали усилие над собой и искусственно приближали последний час, чтобы как можно быстрее свершился таинственный процесс и ласковые пальцы гения наконец прикоснулись к подрумяненному лику под эти чудесные мелодии, настолько знакомые нам всем.

Звучит основная музыкальная тема.

Говорят, Шидловски настолько хорошо понимал людей, с которыми имел дело, что нашел язык с уже погребенными. Есть свидетели так называемой ночной переклички, которую он иногда устраивал у насыпей и калиток. Происходило это примерно так: Шидловски называл имена, а в ответ – благодарности. Он – имена, а в ответ – благодарности. «Вебер! Вайс! Хельценбайн!» А в ответ: «Спасибо, Гюнтер!» Были и другие, еще более теплые слова.

Диц. – Кто это такие, Мастер?

Мастер. – Вебер, Вайс, Хельценбайн – это, пожалуй, самые внушительные работы Шидловски. Это его гордость. Это должно стать всеобщим достоянием. Да… вот еще что, друзья. Нам сегодня предстоит Баумштайн… Я понимаю, что это немного преждевременно… Но пока есть возможность потренироваться; надо попробовать. Никогда нельзя упускать возможность. (Выкрикивает в пространство.) Баумштайн!

Пфлюгер и Диц. – Баумштайн!

Мастер. – Баумштайн!

Пфлюгер и Диц. – Баумштайн!

Мастер. – Спасибо, я думаю, что этого пока достаточно, важно ведь тоже не перегореть. Сейчас, к сожалению, день, а не ночь. Да что там говорить, сам Шидловски не любил дневные тренировки, поэтому днем предпочитал надевать черную повязку на глаза.

Пфлюгер и Диц. – Но ведь через черную повязку не видно, Мастер!

Мастер. – Человек, владеющий шестым измерением, видит через черную повязку лучше, чем в два монокля! Остальное – реакция. Главное – чувствовать пространство и успеть вовремя отпрянуть, встретив препятствие, скажем, холмик или бюст. Некоторым движениям мне удалось научиться. Вот они, движения Шидловски.

Под музыку Мастер демонстрирует движения Шидловски.

Холмик! Бюст! Холмик! Бюст! Повторяйте за мной! Холмик! Бюст!

Пфлюгер и Диц. – Холмик! Бюст! (Повторяют движения Мастера.)

Мастер. – А вот более сложные движения… А вот любимое движение Шидловски! Нравится?

Пфлюгер и Диц. – Да, Мастер!

Мастер. – Пфлюгер, Диц, наденьте повязки, иначе вы ничего толком не разглядите. Приготовились?!

Мастер выдает им черные повязки. Пфлюгер и Диц надевают их на глаза.

Пфлюгер и Диц. – Готовы, Мастер!

Мастер. – Баумштайн!

Пфлюгер и Диц. – Баумштайн!

Мастер. – Баумштайн!

Пфлюгер и Диц. – Баумштайн!

Все совершают движения Шидловски. Пфлюгер и Диц в конце концов сбиваются и падают. Мастер отрывается далеко и тоже падает, якобы обессиленный.

Мастер. – Пфлюгер! Диц! Где вы?! Куда подевались, друзья?!

Пфлюгер и Диц снимают повязки, бегут к Мастеру.

Пфлюгер и Диц. – Мастер, ну зачем? Ну зачем эта унизительная проверка?!