Читаем Гладиатрикс по прозвищу Строптивая (СИ) полностью

  - Вы же не верите в меня, - по глазам тренера Пантера видела, что Ифигения не ждет чуда, ее участь предрешена.



  - Верю или не верю, это одно.



  Дракон тоже верил в себя, но проиграл.



  Жаль, что я не сделала ставку и не поставила на тебя. - Поздно вечером Ифигения закончила тренировку. - И самое главное, Пантера - не бросай в Агату нож.



  Она легко увернется от ножа, а ты останешься без оружия, без единственного призрачного шанса выжить. - Ифигения перед сном занесла в камеру миску с овощами и мясом.



  - Ты не назвала меня сегодня отверженной, - Пантера усмехнулась вместо благодарности за дополнительную еду.



  Ифигения пожала плечами и ушла.



  Она сразу забыла о разговоре со строптивой и об ее проблемах.



  Зачем? Если у самой проблем выше головы...



  Зато Афродита посетила Пантеру перед боем и долго делилась своим опытом ухода от меча.



  Афродита постоянно повторяла, предостерегала, чтобы Пантера ни в коем случае не бросала в соперницу нож.



  - Агата увернется, я знаю, она уйдет с линии летящего ножа.



  Ты же останешься без ножа и погибнешь. - Предостережение Афродиты совпадало с советом Ифигении.



  Пантера очень устала, ее клонило в сон после сытной пищи.



  Афродита все поняла, еще раз сказала, что нельзя терять нож, поцеловала Пантеру в губы:



  - В лоб целуют покойников, - она словно бы оправдалась за поцелуй.





  На следующий день после завтрака, перед выходом на арену Ванесса поманила Пантеру пальцем.



  - Забудь о наше стычке, отверженная.



  - О стычках, а не об одной стычке, - Пантера попыталась сконцентрироваться перед сражением.



  - Идем, я тебе кое-что покажу.



  Это тебе очень поможет сегодня. - Ванесса показала рукой в конец коридора.



  Там Пантера еще не была ни разу.



  - Что ты мне покажешь, что я еще не видела?



  - Благодарить меня будешь, - Ванесса сумела заинтересовать Пантеру.



  Строптивая доверчиво последовала за Ванессой.



  "Если она приготовила мне гадость, то я успею справиться до начала боя", - Пантера смотрела на узкую талию Ванессы.



  Гладиатрикс ветеран гибкая, грациозная и, даже со спины, очень опасная.



  Шли долго, даже странно, что в казармах столько коридоров и дверей в темных закоулках.



  Пантера задумалась и пропустила момент.



  Все произошло неожиданно быстро.



  Неожиданно, не потому что Пантера не ожидала от Ванессы подлого поступка, а оттого, что не думала, что произойдет в пустом коридоре.



  Пантера не успела опомниться, как Ванесса впихнула ее в темное помещение и мигом закрыла дверь на засов.



  - Подождешь здесь, пока бой не закончится, - Ванесса засмеялась с другой стороны двери. - Тебя обвинят в трусости, скажут, что убежала от сражения.



  Осудят и сегодня же казнят на арене.



  До этого у тебя оставался призрачный шанс, что ты победишь Агату, а это мне не выгодно.



  Я не успокоюсь, пока ты не умрешь.



  Умрешь с позором, как и должна умереть отверженная, которая любит целовать ноги. - Ванесса громко рассмеялась. - Можешь не кричать, никто не услышит, потому что все отправляются на арену.



  Да и мне пора. - Ванесса торжествовала, помолчала, а потом прошептала громко. - Можешь попытаться выбраться.



  Никому еще не удавалось.



  Попробуй грызть дверь. - Шаги Ванессы удалялись.



  "Она ходит не так бесшумно, как Спартак, - Пантера подумала не к месту. - Ванесса все рассчитала.



  Ножом я не успею изрезать тяжелую дверь.



  Даже, если выбегу, то все равно представление, наверно, уже закончится.



  Не оправдаюсь, буду выглядеть трусливой овцой". - Строптивая сделала шаг назад и под правой ногой затрещало.



  Пантера даже не сомневалась, так трещат только человеческие кости.



  Гладиатрикс присела около двери и стала думать о приятном - о шумном веселом ярком базаре.



  Он зазывал Пантеру, вырисовывался в непроглядной темноте.



  Прошла вечность, или близко к вечности.



  - Пантера, ты где? - из темноты донесся глухой голос Ифигении. - Я знаю, что ты здесь.



  Ты живая?



  - Живая! Вы же не дадите рабыне погибнуть нигде, кроме, как на арене. - Строптивая подошла к двери и ударила рукояткой ножа, обозначала, где находится.



  - Ванесса первая сказала, что тебя нет, этим себя выдала, - тренер открыла засов и освободила Пантеру.



  Свет факелов показался резким после ватной темноты камеры. - Любит она эти штучки.



  В школе гладиатрикс человека негде спрятать, кроме как в этих лабиринтах.



  - Чьи кости у меня под ногами хрустели?



  - Какая разница? Лишь бы не твои! - тренер ускорила шаг. - На начало церемонии не успеешь, но это - к лучшему.



  Ты сегодня - основной номер... Ты и Агата, поэтому публика ждет, что выйдешь позже других гладиатрикс. - Ифигения, неожиданно для Пантеры, вытолкнула ее на арену. - Помни - не теряй нож, он для тебя - жизнь.



  - Помню, - Пантера оглушена множеством звуков и красок.



  Звенело, кричало, хохотало, бегало, сражалось - ничего не понятно.



  "Как на базаре, куда меня звал Спартак, - Пантера неуверенно сделала несколько шагов. - Все же непревычно стоять голой под взглядами одетых.



  Ощущение, что публика пришла смотреть не на бои гладиатрикс, а на нашу обнаженность".



  Даже появилось желание прикрыть наготу ладонями.



  Все гладиатрикс были голые, как на тренировках.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть