Читаем Гладиатрикс по прозвищу Строптивая (СИ) полностью

  Строптивая только кивнула. - Напрасно ты встала далеко от меня.



  Девушки могут подумать, что мы поругались, и тогда к тебе подойдут купаться вместе.



  Вряд ли ты отощавшая отобьешься.



  Подойди ко мне ближе. - Афродита сделала приглашающий жест руками.



  Строптивая метнула на нее острый взгляд зеленых глаз.



  Сделала вид, что не услышала, но через минуту, все же сменила трубу.



  Теперь Пантера стояла под трубой рядом со своей защитницей.



  - Ты исхудала, поэтому непонятно, какая ты была раньше, - Афродита подняла пористый камень и с удовольствием натирала упругие ягодицы. - Тонкая в кости.



  Ты, наверно, и прежде была, как тростинка? - Афродита заливисто засмеялась.



  Строптивая кивнула в ответ.



  Она не тратила энергию на слова.



  - Вряд ли твоей худобой заинтересуются в ближайшее время, - Афродита прозрачно намекнула. - Хотя, кто знает. - Она глубоко вздохнула. - Хочешь, перебирайся ко мне сюда.



  Вдвоем вода кажется теплее. - Не было в словах Афродиты натиска, или упрашивания.



  Простое приглашение, как и вся жизнь на арене простая.



  Теперь строптивая отрицательно покачала головой.



  Афродита выждала десять ударов сердца и сама подошла к строптивой.



  Места на камнях под струей немного, поэтому Афродита прижалась к Пантере.



  Она водила пальцами по заживающим ранам на теле подруги.



  Строптивая никак не реагировала.



  Она вела себя так, будто купается одна.



  Но, когда Афродита зашла, по мнению строптивой слишком далеко, то подняла подбородок и пристально посмотрела в глаза Афродиты:



  - Не надо, Афродита, не обижайся.



  Мы же не животные. - Строптивая чуть отстранилась от Афродиты.



  - Не обижаюсь, - ни капли обиды, ни в словах Афродиты, ни в глазах. - Я понимаю тебя.



  - Спелись, подружки? - рядом, специально, чтобы стоять в купальне около Афродиты и строптивой, подошли Ванесса, Дриада и Идофея. - Ванесса сильно хлопнула по попе строптивой.



  Пантера напряглась, глаза ее сверкнули изумрудами. - Ни пощупать у новенькой, ни посмотреть.



  Одни кости, а я кости не ем. - Ванесса сделала вывод под хохот подружек. - Афродита, присоединяйся к нам.



  Дам подержаться. - Ванесса подмигнула Афродите, будто бы не было столкновения во время завтрака.



  - В другой раз, Ванесса.



  На арене друг друга пощупаем. - Афродита ответила после минуты молчания.



  Она, Ванесса, Дриада и Идофея залились здоровым смехом.



  Строптивая вздрогнула:



  "Афродита занималась с ними гадостями раньше.



  И сейчас присоединилась бы, если бы не стеснялась меня.



  Может быть, не стесняется, не похожа она на стеснительную, или на ту, которая отказывает себе в мимолетным удовольствиях.



  Она говорила, что гладиатор долго не живет, поэтому нужно не брать, а хватать от жизни все.



  Но, наверно, что-то другое движет Афродитой сейчас. - Пантера повернулась к трем девушкам спиной. - И сейчас Ванесса, Дриада и Идофея милуются под одной струей воды.



  Хохочут, забавляются, как скоты". - Пантера не смогла унять нервную дрожь.



  Брезгливо сжала губы, но никто этого не заметил.



  Она вышла из-под струи воды и быстро оделась.



  - Новенькая, можешь не одеваться, нам это запрещено, - Идофея на миг оторвалась от игр с подругами.



  Пантера с вопросом посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Афродиту.



  - Идофея правду говорит, - Афродита согласно кивнула головой.



  Слова Афродиты не прояснили ничего для строптивой.



  Но чуть позже она узнала их истинный смысл.





  - Драться и готовиться к боям будете в этом, - Пенелопа выдала строптивой железную сеточку с застежкой и... всё. - Маника - доспех, который защищает предплечье. - Пенелопа ловко застегнула на руке строптивой сетку. - Туника нам на арене не полагается. - Пенелопа зло процедила сквозь зубы и подтолкнула строптивую. - Иди, не задерживай других.



  Зато Афродита на этот раз все разъяснила.



  - Мы тренируемся и выступаем на арене обнаженные, - Афродита поправила манику на предплечье строптивой. - Публика платит большие деньги за зрелище.



  А, зрелище было бы неполным, если бы одежда скрывала полученные раны.



  На голом теле рана видна сразу, особенно на очень белой, как у тебя, коже. - Афродита провела пальцем над пупком строптивой. - Возможно, что Родион купил тебя именно из-за белизны.



  Представляешь, как потечет яркая кровь по белому. - Афродита не пугала, не угрожала.



  Ее голос спокойный, с тихими нотками грусти. - Маника защищает не только руку, но и всю целиком.



  Ты подставляешь руку под удар меча, загораживаешься рукой.



  Железная сетка не дает сразу тебя разрубить на куски. - Слова падали, как камни.



  Но строптивая никак внешне на них не реагировала.



  Она похожа на кусок льда.



  Афродита искоса посмотрела на нее и повела к шеренге девушек.



  Они уже обнаженные, с одними только маниками на предплечьях, стояли в один ряд.



  - Ты начинающая, поэтому вставай в конце, - Афродита выбрала место для строптивой. - До конца редко доходят.



  Весь пыл тратится на начало. - И опять непонятное для строптивой.



  Афродита оставила ее в строю, а сама встала рядом с Ифигенией.



  Строптивая почувствовала острое одиночество.



  Она вспомнила слова Афродиты за столом, что с этого момента опека заканчивается.



  "С ней было хорошо", - строптивая пыталась поймать взгляд Афродиты.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть