Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

— Уважает? — хохотнул Ярпен, вмешиваясь в наш разговор. — Да трахнуть он её хочет, зуб даю. Посматривал на нее так, будто Саския — кость с остатками мяса, а сам он — пес оголодавший. Прям так и пожирал глазами. Если хочешь знать моё мнение, — нет, не хочу, Ярпен, но ты ведь все равно скажешь, — такие как он уже и забыли, что окромя половой ебли между бабой и мужиком могут быть еще чувства…

Дальше я не стала слушать. Погрузилась в себя и захлопнула изнутри дверцу. Эта компания знает, что обсудить для повышения моего морального духа. Я вообще подозревала, что мужчины гораздо большие сплетники, чем девушки. Просто у них разный формат. Вот чем разговоры о том, у кого какая машина не вписывается в понятие «сплетня?». Или в тихую поведать друг другу, мол, Микула может вдарить в челюсть так сильно, что ты забудешь, как срать и дышать. И отношения они так же обсуждают, просто у девушек это звучит более приятно. Не «трахнул», а «переспали», не «блядство», а «свободные отношения». Но особой разницы нет.

— А Саския сама не лучше, — вздохнул Сесиль Бурдон. — Бабы, они ж дуры. Вечно летят на свое дерьмо, а потом страдают.

Вот она! Вот она! САМАЯ ЗДРАВАЯ МЫСЛЬ ЗА ВЕСЬ ВЕЧЕР! Никогда в жизни не слышала такого точного описания подобной ситуации. Йорвет, конечно, себя говном не считает, но миллионы мух не могут ошибаться. Хорошо бы записать эту фразу на руке и, когда я вновь почувствую себя несчастной из-за любви к какому-нибудь придурку, буду повторять ее снова и снова. Это, определенно, должно стать мантрой. Краснолюды еще мучительно долго обсуждали отношения лидера скояʼтаэля и драконоубийцы. Если они не прекратят, то Геральту придется нести меня на руках, ибо с каждым новым этапом консилиума, посвящённого отношениям драконоубийцы и Йорвета, я все больше и больше подливала себе в кружку настойку, чувствуя, что скоро, вопреки желаниям, она пойдет обратно. Темное, запутанное осязание реальности опустилось на меня. Мир вокруг смазался и стал не четким. А нет, это я очки заляпала, извините. Краснолюды слишком громко говорили, словно призывая духа ярости Йорвета, и были услышаны. Под конец они кричали на весь зал. Эльф долго игнорировал, терпел, пыхтел, сломав в руке стакан, но когда Ярпен ляпнул: «Трахнет Саскию и сразу же уведет свой отряд назад!» встал и, багровея, направился к нашему столу. Лицо Йорвета в очередной раз приобрело выражение, с которым можно идти на охоту на медведя вместо рогатины. Все резко замолчали, смотря как бешеный дух черной тучей движется в нашу сторону.

— Не хочешь ли повторить, sell, свои последние слова в моем присутствии? Как я понял, обсуждают за этим столом меня? — просил эльф елейным голосом, нависая над Золтаном, который только что, аккурат перед Ярпеном, утверждал, что если Саския даст Йорвету трахнуть себя, то он съест свою бороду вместе со всеми вшами. Я бы на это зрелище посмотрела. Однако, Золтан весь вечер старался меня развеселить, и, к тому же, был моим другом, а значит стоит вступиться за него — если Йорвет попытается что-нибудь сделать, то тяжелая артиллерия в лице ведьмака пока еще под боком. До следующего дня эльф не доживет.

— Спокойствие, только спокойствие, — я начала вставать из-за стола, и пошатываясь, пыталась перебороть сошедшую с ума гравитацию.Серьезно качало из стороны в сторону, будто я проехала на поезде больше недели. Ярпен тоже вскочил, готовый в случае необходимости сойтись в схватке с лидером скояʼтаэлей. Еще чуть-чуть и будет драка, а это не правильно. Это дотракийская свадьба без двух-трех убийств считается унылой, а мы не в «Игре Престолов»… и у нас не свадьба.

— Не вмешивайся, Amadanwed, — посоветовал Йорвет, насмешливо качая головой. Видать со стороны я не выгляжу презентабельно и вообще, возможно, откровенно жалко.

— И все же у нас цивилизованное общество, — решил помочь Лютик. — Если хотите бить друг другу морды, стоит выйти на улицу.

— Да я хоть сейчас, — с готовностью согласился Зигрин. Он доставал эльфу едва ли до груди, но взъерошенные волосы и агрессивный взгляд говорили о том, что Ярпен не трусит и готов доказывать свою позицию огнем и мечом. Боевой бобер, коренастенький, твердо стоящий на земле — просто, не дать ни взять. — Не боишься руки свои замарать о краснолюда?

— Я боюсь кровью заляпаться, у меня кафтан новый, — в тон ему отвечал эльф.