Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

Вот так всегда. Все мужики, которых я люблю, от меня бегут. Один — спать от подальше, другой вообще решил свалить на запад. Вчера, после разборок с неожиданно взбрыкнувшими крестьянами, Йорвет ушел с деловым лицом, не помахав на прощание и ручкой. В течении суток мы больше не виделись. Может, он слишком сильно занят со своими скояʼтаэлями и подготовкой к походу, а может быть просто не захотел поощрить меня своим вниманием. От таких мыслей становилось грустно, особенно после его повышенного беспокойства за Аэдирнскую Деву — я жутко ревновала его к объекту несостоявшейся любви и готова была лезть на стену, лишь бы заставить его забыть о существовании одной светловолосой красавицы. И еще меня сильно злило то, что я ощутимо проигрываю этой девушке по всем параметрам. Вернувшись домой гораздо позже, Геральт поведал, что еще раз встретил лидера белок, на этот раз выходящим из дома Саскии. Они поболтали, и Йорвет рассказал более подробно о подкреплении, которое собирался привести и был вполне в обнадеживающем расположении духа, но про меня не спросил ни слова — как я поживаю? Хорошо ли кушала? В общем, я была в печали от равнодушия эльфа. Я даже порывалась вечерком сама к нему пойти, придумать дурацкий повод, вроде: «Мобильник есть? А если найду?», но поэт от этой затеи отговорил, взывая к такой абстрактной вещи, как гордость. Я потянулась, пытаясь размять затекшее за ночь тело. Котейка, который вдруг осознал, что я — бесперебойный источник питания, требовал себе чего-нибудь пожрать и желательно в большом количестве. Пришлось вставать и кормить эту, уже заметно обожравшую нас, животину. Кот, по началу разбалованный разными вкусностями, ел только хорошо приготовленное мясо и молоко. Воду пил только кипячёную, считая остальную недостойной своей усатой персоны, что добавляло ощутимого геморроя с ее термической обработкой и прочими бытовыми заморочками. Сейчас, когда деньги начали заканчиваться (а как это часто бывает, подобные вещи обнаруживаются внезапно и в тот момент, когда экономить становится занятием бесполезным, и даже углубленное изучение книг Адама Смита* не сможет уже спасти), он питался лучше, чем мы с ведьмаком вместе взятые. Иногда мне казалось, что кот думает, будто бы это мы с Геральтом живем под его чутким божественным присмотром. Когда мы возвращались — нас обнюхивали, идентифицируя личность, как самый навороченный сканер. Когда к нам приходили чужие, кот искал самую лучшую точку обзора и становился немым стражем, поглядывая за гостем и готовый в любой момент вступить на сторону моральной поддержки своих хозяев — атаковать в лоб мелкими зубками и постоянно подстриженными когтями он не решался. От такой заботы можно было бы умиляться, если бы кот, в последнее время, не намекал на свою чересчур обжорливую сущность — ел все больше и больше, не смотря на свое, в общем-то, маленькое тельце (куда в него помещается только, надеюсь у него нет черной дыры в животике — это вам не глисты, я не знаю, как подобное выводить). Требовал и большей ласки, иногда через чур навязчиво и не вовремя, после чего смертельно обижался, если получал моральным тапком по своим амбициям. Вчера, перед сном, получив вполне физических звездюлей от Геральта за диверсионную попытку нассать в сапоги, кот два часа просидел под шкафом, недовольно шипя на окружающий мир в целом, и меня — в частности. Я же пыталась вымолить прощение священного животного Древнего Египта, предлагая разнообразные взятки в виде кусков мяса, повышения площади оглаживания, молока и ползая перед шкафом на четвереньках, как во время молитвы. Кот этим зрелищем явно наслаждался, и, только когда понял, что скоро я вытащу его оттуда шваброй, вылез из укрытия, и, не теряя достоинства, демонстративно прошел на кровать, где и уснул, заняв собой примерно половину спальной территории. Вот и сейчас кот снова показывал свой вредный характер. Требовал хавчика, при условии, что у меня в кошельке было всего десять оренов — только и хватит накормить благородного Сэра, а самой перейти на самый действенный способ похудения — не жрать. Желудок урчал от голода. Настроение портилось. Геральта не было. Он ушел выполнять очередной контракт, не оставив не копейки на карманные расходы. Лютик тоже был на мели, с грустью выпивая пятый стакан воды, которую в таверне для постоянных посетителей разливали бесплатно. Я тяжело вздохнула над своим фатумом, принимая судьбу такой, какая она есть. Пришлось немного обобрать кота. Тот смотрел с укоризной, как я режу мясо на два кусочка, словно я лишаю его самой большой ценности в мире. Ему досталась половина побольше, мне — поменьше, я же как будто бы обещала себе меньше жрать. Мы в ответе за тех, кого приручили, что уж там. Размышляя о горькой судьбе женщин на диете, я хотела было заняться изучением Старшей Речи и отвлечься от тягостных гастрономических дум, но в дверь постучали. Надеясь увидеть хорошего знакомого (а у плохо знакомых личностей занимать деньги я считала не приемлемым — проценты потом выплачивать еще), я открыла дверь и… издала разочарованный вздох.