Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

В дверь постучали. Я встала и поплелась к двери, размышляя, кто бы мог зайти ко сегодня. Поэт, вроде как, собрался на очередную свиданку с местной дворяночкой, а других он здесь принципиально не любил и не приглашал скоротать вечерок, Золтан был слишком занят подготовкой к осаде, Киаран уже стопудово не заглянет — я себя так некрасиво повела недавно, просто оставив одного в комнате и сбежав к его лучшему другу. Йорвет не идет в расчет — он слишком важная персона, чтобы заглядывать на трезвую голову или не имея какого-нибудь серьезного дела. Трактирщик тоже уже еду приносил. Остался только один персонаж. Элеас?

Но, открыв дверь, пришлось поднимать челюсть с пола — на пороге стоял никто иной, как лидер скояʼтаэлей собственной персоналией, зевая и вообще показывая отсутствующий вид. Но стоило эльфу увидеть меня, он застыл на пороге, оглядел с головы до пят и изменился в лице до формата негодующе-офигевающего. Так как я не ждала никого серьезного, не соизволила одеться, как подобает посещению Всевышнего и была черте в чем. Точнее в майке (которая за два с лишним года эксплуатации сильно растянулась и болталась на лямках, почти не скрывая лифчик, но была крайне удобна, как предмет летнего гардероба), штанах и разных носках. Вспомнив, что для консервативного эльфа, борца за чистоту арийской… простите, эльфийской крови и просто ударенного на весь мозг создания такой внешний вид может быть равносилен виду неглиже, я отвернулась и пошла за свитером.

— Ты всегда по дому так разгуливаешь? — Йорвет вошел и резко захлопнул дверь, дабы остальные не могли подглядеть «неодетость». Я фыркнула, натягивая на себя кофту. Очки я снимать традиционно не стала и они страдальчески затрещали, когда столкнулись с узким горлом, намекая на то, что и у них есть предел прочности, а я подхожу к нему слишком близко, буквально танцуя лезгинку на кончике.

— Я думала, это Элеас. Или Киаран. Или Лютик, — равнодушно ответила я. Что ему надо? Зачем пришел? Соскучился, что ли? Я прислушалась о ощущениям — убивать Йорвета не хотелось, но и в искреннюю привязанность с его стороны тоже как-то не особо верилось. Решив действовать по ситуации, я попыталась поставить чайник, но эльф схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

— И все они видели тебя с полуголыми сиськами? — он злобно сверкнул глазом, стараясь превратить меня в кучку пепла, но за неимением подобных волшебных свойств у эльфа получился только забавный взгляд выпученного, как у жабы, от злости белка с вращающемся, по принципу центробежного ускорения, зрачком.

— Ну не то, что бы, — я выдернула руку и отошла на пару шагов. — В моем мире это норма — ходить по улице, скрывая самый минимум тела, — пожалуй, ему еще рано знать о такой штуке, как «мини юбка» или, уж тем более «бикини», потому что трусы, в которых видно только веревочки, для него не будут считаться одеждой. Поленья весело потрескивали, принимая на себя тяжесть чайника. Прежде, чем поставить, я пошерудила в камине кочергой и доложила парочку дров — в комнате резко стало теплее и уютнее. Мне б еще плед клетчатый, кофе и ванильные сигареты — почувствую себя настоящим фанатом британского флага и начну изрыгать из себя банальные цитаты про любовь, привязанность и Лондон.

— Ты не у себя в мире, — заметил эльф, присаживаясь на кровать. Не скажу, что он был спокоен, но вполне усмирил свой пыл. Я забегала по комнате, вспоминая, не отложено ли у меня где-нибудь на закромах печенье или плюшки. Этот неловкий момент, когда даже мыло хозяйственнее тебя. Съестного не обнаружилось, но я продолжала копошиться оттягивая момент, когда нужно будет говорить о чем-нибудь.

— Геральт сказал, что уйдет сегодня во Мглу, — как бы невзначай начал лидер белок. Хорошо… И ты поэтому пришел в гости? Романтика, все дела? Хоть бы букет с собой притащил — пойти и ограбить клумбу было бы не сложно. Под моим иронично-непонимающим взглядом эльф продолжил: — И я решил, что будет гораздо спокойнее всем, если за тобой присмотреть лично.

— Это так мило, что аж зубы сводит, — пробурчала я, заканчивая свои попытки найти несуществующую выпечку. — А никого поприличнее нету? — я присела на противоположный край кровати, подальше от нахального остроухого.

Его это, правда, не смущало. Схватив за ногу, Йорвет с видом деловой колбасы, пододвинул меня к себе и обнял сзади. Я заерзала, но вырываться не стала. Постаравшись принять удобное положение, я увернулась от поцелуя и, уставившись в огонь, спросила:

— И чем ты планируешь тут заниматься?