Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

Помогла, ага. Да я вообще, по сути, сама его распутала: осколок извлекла я, план по выманиванию демона придумала я, с суккубом разговаривала я, и даже истерику я закатила самолично — ай, какая самостоятельная. И завлекла рогатую бабу на смерть, сама того не ожидая. Единственное, что сделал твой «хороший и идеальный» командир, мальчик, это сыграл роль околдованного дуралея и нанес точные удары, обманув мои надежды и ожидания. Буквально, разбивая сердце на тысячу керамических осколков. Ну, если не считать того, что тут и без него постарались до всех этих трагикомедийных событий. Вслух, я, правда, ничего не сказала — зачем злить и пугать Элеаса просто так? У посрадавшего пока еще очень хрупкая и тонкая душевная организация, а трупы, которые я осматривала в склепе, не выглядели жизнерадостными после близкого знакомства с темной стороной его натуры. Второй носок обнаружился под шкафом, в темноте и пыли. Не знаю, как он туда попал и почему лежит так глубоко, но я его достану. Клянусь Одином! Встав на четвереньки, я пыталась его оттуда выудить, шуруя шваброй. Помимо прочего я извлекла немного оренов, засохшую булку и пару булавок. Носок упорно не желал идти в нежные женские руки и выполнять свою работу на не менее нежной женской ноге.

— Да ладно, я ничего не сделала, — отмахнулась я, заочно разрешая Йорвету забрать себе все заслуги, лишь бы не спорить с его подчинённым.

— Если бы не ты, я бы так и остался под ее… влиянием. А я не хотел больше, — ответили с кровати. В голосе Элеаса почувствовалось раскаяние. Он, наверняка, и не собирался никого лишать жизни из-за одной рогатой дряни. Просто разум был затуманен магией и парниша не очень хорошо понимал, что делает. Возможно, сейчас он многое переосмысливает в своей жизни. Но все это не отменяет того факта, что порезал Элеас тех несчастных, как тузик тряпку и к жизни никого уже не вернешь. Но не стоит углубляться в эту тему, если мне не хочется к ним присоединиться.

Наконец, я достала эту маленькую хлопковую гадину. А она не того цвета. И вообще не моя — лапища-то, что его раньше носила, была определенно сорок последнего размера, если это вообще было ногой, а не… Вот блин! Столько стараний… и напрасно, просто вот хоть портянки на ногу надевай. Плюнув, в ботинки все равно никто не будет заглядывать, я его нацепила, отрекаясь от всех законов гигиены — если у предыдущего владельца был грибок, то он уже давно иссох в тени шкафа и под сантиметровым слоем пыли пал смертью храбрых.

— Понятно, — только и выдавила я. Ну, а что тут еще скажешь? Меняя тему, я решила сделать вид что глубоко порядочная и гостеприимная дама — давно пора повышать рейтинги у населения. — Чай, травяной чай? Или, может быть, морс?

— Может, есть что покрепче?

— Орехи, — я кинула взгляд на каминную полку, которая с некоторых пор исполняла роль посудного шкафа и подставки под съестное.

— Нет, спасибо. Ты куда-то собираешься? — неожиданно поинтересовался собеседник. Наконец, Элеас остановил свой взгляд не на окружающих предметах, а на мне. Лицо его совсем не выражало агрессии, скорее даже наоборот — сидящий парень был настроен дружелюбно, миролюбиво и вообще выглядел так, словно пришел на свидание, а не в гости из благодарности.

Я кивнула и пояснила, что мне надо к Фелиции Кори. Мы с ней вроде немного подружились и частенько по утрам обменивались местными сплетнями. В качестве информационного агентства она была незаменима. Если какой-нибудь шпион решит однажды собрать все городские новости за сутки, то ему просто следует обратится к этой недоучившейся волшебнице. Фил расскажет ему все от «а» до «я», а за отдельную плату еще и в лицах покажет какую-нибудь смешную историю. Будучи торговкой самой разнообразной всячиной, девушку посещали весьма забавные кадры, каких только можно было сыскать в Вергене. А еще она торговала книгами — уверена, что благодаря нашим не крепким, но вполне позитивным отношениям, мне достанется что-нибудь интересное с солидной скидкой.

— Тогда советую почитать «Maladie*», очень интересная книга. Помню, когда был еще совсем юнцом, очень любил скоротать с ней вечерок у костра, — ностальгически произнес эльф. Я присела рядом с ним и принялась засовывать ноги в сапоги. Носок, тот, что не мой, упорно соскальзывал, не хотел удобно ложиться, забиваясь в самые разные уголки внутреннего пространства обувки и горя желанием натереть пятку. Это была война, которую я не могла проиграть. Блицкриг на сапог.

— Я не знаю Старшей Речи, — я вздохнула, остервенело обматывая свободный край носка на манер портянок. — А в переводе, наверное, будет не то. Нет обычно у пересказчиков той экспрессии и богатого языка, который дает нам оригинал.