Глаголь над Балтикой

Однако же, получив чувствительный урок, и сделав из него выводы, адмиралтейство, подобно все тому же престарелому бульдогу вновь почило на лаврах собственной непогрешимости. Увы, как старому псу никогда не обрести молодого задора, так и людям из-под адмиралтейского шпица оказались чужды всякие потуги к инициативе и стремлении выступать в ногу со временем. До русско-японской войны были установлены порядки, по которым жил флот, но к войне они устарели. Теперь же были установлены новые правила, и не будет ошибкой утверждать, что придерживайся их флот до войны, японцы могли быть разбиты. Но кто сказал, что этого будет достаточно и в будущем? После Порт-Артура и Цусимы адмиралтейство справедливо упрекали в зашоренности, и многое поменялось. Но важнейший урок - необходимость постоянно искать изменений, рисковать, экспериментировать, выискивая наиболее верные пути развития - так до конца и не был усвоен. Адмиралтейство поменяло свои старые шоры на более современные, только-то и всего: не зря говорят, что военные всегда готовятся к прошлой войне. Вот только будет ли этого достаточно теперь, когда в промозглых туманах Балтики вот-вот замаячат тевтонские дредноуты?

Инициатива? Формально она конечно приветствовалась, но практически едва ли не всякий чих нужно было утверждать в Генеральном штабе. И исполнять его лишь по получении соответствующей директивы, а попробуй ее получи! Узкая шпага адмиралтейского шпица вознеслась в вечном салюте стылым морским ветрам и замерла, разрубая низкую серость туч над Санкт-Петербургом. Наверное, потому-то северная Столица Российской Империи и не знала никогда недостатка в дожде... Шпиц выглядел изящно и тонко, словно натянутая струна: но тень его, подобно голодному питону, давно опутала флот бесчисленными кольцами параграфов, инструкций, рескриптов и директив, безжалостно выдавливая всякое желание мыслить самостоятельно и инициативно.

Но Николай Оттович ползучих гадов не боялся. Конечно, командующий Балтфлотом не мог стать Георгием Победоносцем, в бою грудь-о-грудь повергающим змия, и пойди фон Эссен на открытый конфликт - враз вылетел бы в отставку, но адмирал действовал много тоньше. Адмиралтейство не представляло собой монолитного организма, ставящего своей задачей всемерно подавить флот: как всегда, как водится, в таких заведениях, в нем сцепились разные силы, озабоченные борьбой за власть и за влияние. Силы эти, конечно же, не были враждебны флоту, просто по большей части они стремились угодить собственным интересам, и лишь во вторую очередь - флотским. Но все это можно было использовать: надо было только знать с чем и когда, а главное - к кому обратиться с просьбой, так что бы пожелание твое вошло в унисон с интересами того, к кому обратился. А уж заручившись высокой поддержкой можно было добиться многого... Но это уже политика - и кто мог подумать, что порывистый сорвиголова, командир лихого "Новика", за которым команда была готова идти хоть на край света, проявит вдруг недюжинную склонность к дипломатическим играм? Однако же для фон Эссена словно и не существовало разницы: как в прошлую войну он недрогнувшей рукой вел малый свой крейсер меж могучих японских броненосцев, так и теперь адмирал смело лавировал среди титанов паркета. Конечно, не всякое начинание удавалось фон Эссену, а многое, что он хотел бы сделать, удавалось едва наполовну, но кто на его месте смог бы добиться большего? Что бы не случилось, Николай Оттович не унывал и, даже претерпев поражение в очередной "паркетбаталии", не складывал рук, а придумывал что-нибудь новенькое....

В общем, вверенный его попечению флот готов был проследовать за своим адмиралом хотя бы в самый ад и Людвиг Бернгардович - в первых рядах. Макаров, не Макаров, но, если в Российском императорском флоте кто и мог претендовать на лавры преемника Степана Осиповича, так это фон Эссен и был.

- Спасибо, Николай Оттович за чай и варенье. А сражаемся мы и верно неладно, но что же поделать? Там, наверху, давно уж определили нашей задачей оборону Финского, кораблей у нас мало, вот и экономят, не пускают нас в море, немцу крылышки пощипать. Крейсеров еле выпросишь, 2-ую бригаду линкоров, самотопов наших додредноутных, дальше Готланда посылать нельзя. Да и тех-то в море разрешили выводить только потому что новые линкоры вскоре в строй встанут, так что если и потеряем, то не жалко - так в генморе[59] рассуждают. Остаются только легкие силы, ну да это мы используем по способности. Вот и план минных постановок, если позволите...

- Позволить-то я конечно позволю, на это даже высокое соизволение имеется, чего ж не позволить? А только... дело вот в чем, Людвиг Бернгардович: не хочу я, чтобы Вы этим занимались и далее.