Глаголь над Балтикой

Вот это был удар, от которого контр-адмирал едва удержал стакан с чаем от падения на форменные, идеально разглаженные вестовым брюки. Лицо фон Кербера не поменялось, не та закалка, но рука подвела, чуть-чуть дрогнув. Людвигу Бернгардовичу осталось только уповать, что фон Эссен этой слабости не заметил. А как бы он ее не заметил, если умение Николая Оттовича примечать все вокруг давно уже было притчей во языцех?

Но что было не так с планом? Ведь фон Кербер, казалось, предусмотрел все. Некоторое время русские появлялись то здесь, то там у берегов неприятеля - особых пакостей кайзеру не чинили, зато наблюдали во все глаза и выведали-таки основные морские маршруты неприятеля, которыми его транспорты возили товар из Швеции. Теперь же следовало вывести в море многочисленные легкие силы, вывести так, чтобы никто не знал ни о дате выхода, ни о предстоящей операции, отрядив корабли из множества мест, чтобы не испугать шпионов большим походом. Если из гавани Кронштадта в море выходят 20 миноносцев, это повод насторожиться, но если 3 или 4 - то нет, а то, что еще столько же вышли из Гельсинки, еще столько же из Либавы и столько же от Моонзундских островов, одной парой глаз не увидеть. Отряды миноносцев и крейсеров должны были следовать в одну точку: в ней будут вскрыты секретные пакеты и командирам станет ясен замысел операции. Самая масштабная минная постановка в водах неприятеля из всех, что делались в эту войну: все будет сделано тихо и тени русских кораблей растают в балтийской дымке, а затем... Затем корабли кайзера, привычно следующие своим маршрутам, встретятся с очень большим сюрпризом.

План выглядел идеальным... ну, может и не совсем, но уж точно не был плох настолько, чтобы отстранять автора от воплощения изложенного на бумаге в жизнь.

- Вот именно, Людвиг Бернгардович, - произнес командующий Балтийским флотом так, будто фон Кербер произнес последнюю фразу вслух:

- План получился хорош, и подготовка не подкачала, так что с остальным Канин с Бахиревым вполне справятся. Для Вас же у меня особая работа. Как мне не грустно терять прекрасного начштаба, а вынужден я буду просить Вас принять 1-ую бригаду линейных кораблей под Ваше командование.

Гооооосподи! Это же ссылка в чистом виде. У генмора и крейсеров не допросишься, а новейшие дредноуты... ну да - это сила, это мощь, это самые совершенные корабли флота. Но именно поэтому их никто и никогда не выпустят из Финского залива! У нас на Балтике всего 4 дредноута, а немцы в любой момент могут перебросить четырнадцать своих, да еще и с линейными крейсерами. У них - Кильский канал, сутки хода с Северного моря в Балтику... С такой силищей ни 1-ая бригада линкоров-дредноутов ни весь Балтфлот в открытом бою совладать не может. "Это будет игра дюжины котов с одно мышью", как сказал на обеде в кают-компании "Андрея Первозванного" один артиллерийский лейтенант, Ливитин, кажется...

Нет, если германский хохзеефлотте рискнет прорываться в Финский залив, то с опорой на минные поля и береговую артиллерию четыре дредноута и четыре старых броненосца возьмут с него кровью как следует. Это знают немцы, и потому вряд ли они сунутся в Финский, но это знает и русский генеральный штаб - потому-то он и стремится держать в кулаке достаточные силы, чтобы дать последний и решительный бой на подступах к Санкт-Петербургу. И генмор не будет рисковать этими силами ради любых операций вдали от собственных берегов, сколь угодно заманчивыми они бы не были, потому что если адмиралы ошибутся, и четверка дредноутов погибнет в бою с германским флотом, то Столица останется беззащитной, а этого допустить было бы ни в каком случае нельзя. А раз так, то дредноуты на всю войну прикованы к Финскому заливу. Кто-то будет сражаться, много ли, мало ли, это другой вопрос: но он, Кербер, до самого конца просидит за центральной минно-артиллерийской позицией, преграждающей вход в Финский залив... От подобной перспективы хотелось взвыть в голос. За что?!!

- Дредноуты пойдут в бой - глядя в глаза фон Керберу и чеканя каждое слово произнес Николай Оттович, а затем слова его потекли с привычной ему природной живостью:

- И произойти это может, да скорее всего и произойдет ранним летом, а может быть даже поздней весной. Времени на подготовку у нас практически не остается. Видит Бог, я и так сделал все, что в моих силах, чтобы как можно скорее ввести линкоры в строй. Но они все равно еще не готовы, и не будут готовы в этом году до зимы. А ранней весной обучение придется возобновлять после перерыва и полную боевую готовность корабли получат хорошо, если ранней осенью. - здесь фон Эссен позволил себе небольшую паузу, хлебнув чаю.