Глаголь над Балтикой

Не то чтобы месяц пролетел для мичмана незаметно, но нельзя сказать, чтобы каждая минута тянулась для него бесконечно. К исходу означенного срока мичман вновь стал просыпаться пораньше, тренируясь до рассвета - неожиданно теплая погода августа вполне благоприятствовала ему. А даже если бы и нет - Николай с нетерпением ожидал встречи со своей "знакомой незнакомкой", а когда бы ей состояться, если не на рассвете в привычном для них месте?

В то утро тренировалось особенно хорошо - боккэн был послушен Николаю, словно кисть - художнику, хотя юноша и отдавал себе отчет, что в этом деле он, покамест, далеко не Рембрандт... Николай увлекся настолько, что даже не сообразил сперва, когда тихий женский голос произнес:

- Здравствуйте, Николай. 

Она стояла на том самом месте, где мичман увидел ее в первую их встречу на этой полянке -тонкий стан рядом с кряжистым стволом старого древа, большие, карие, такие изумительно теплые глаза... Николай опомнился, сообразив, что пауза излишне затянулась - по его вине:

- Здравствуйте, прекрасная леди - хрипло ответил юноша, как будто бы что-то пережало ему горло.  Но девушка не обратила на это внимания, она пристально смотрела мичману в глаза, словно разыскивая что-то и, казалось, разглядела в них то, что искала. Ее лицо озарилось мягкой улыбкой, и сердце Николая закружило теплой, пьянящей и пряной волной.

- Я вижу, Вы не забросили Ваши упражнения - произнесла она и - не ослышался ли Николай? Неужели и ее голос чуть дрогнул?

- Похвально. Проверим, чему Вы смогли научиться? - спросила девушка, и только тут Николай разглядел боккэн в ее руке. А в глазах прекрасной незнакомки мичман увидел хорошо знакомых ему чертиков веселья.

- Условия простые - мечи в ножнах, и Вы наносите удар. Если я успеваю отразить его своим боккэном - побеждаю я, ну а если Вам удастся..., впрочем, это уж вряд ли - рассмеялась она.

Они встали друг напротив друга и склонились в коротком поклоне. Сегодня Николай не сводил глаз со ставших очаровательно-внимательными очей незнакомки, и в них скользнула тень одобрения.

Удар!

Казалось, боккэн Николая врезался в каменную стену, а девушка уже убирала меч в ножны. Еще одна попытка! Бесполезно. Мичмана не оставляло ощущение, что за то время, пока он выхватывает из ножен меч, его соперница смогла бы отразить его удар, сама ударить трижды, и у нее хватило бы еще времени на то, чтобы собрать букетик цветов для этого японского умения, о котором она же и рассказывала, как его... экибана?

Веселье уходило из взгляда девушки, его место занимало... что? Легкая грусть, с оттенком легкого же превосходства? Но, Боже, как прекрасны ее глаза, легкая улыбка, нежный румянец на щеках... Николай замер, не в силах оторваться от ставшего таким желанным лица, столько раз являвшегося ему во сне...

Что произошло дальше - Николай не понял и сам. Залюбовавшись незнакомкой, он совершенно окаменел, не думая уже ни о каких занятиях, как вдруг... Его рука вдруг обрела собственную жизнь, атакующей змеей рванулась к рукояти деревянного меча и нанесла удар, с трудом проталкиваясь сквозь ставший вдруг таким упругим воздух.

Девушка с изумлением смотрела на кончик боккэна, застывший у ее лица - сама она едва ли успела положить ладонь на рукоять меча.

А затем ярость сверкнула в ее глазах и боккэн, сливаясь в неразборчивую полосу в ее руке, явил мичману свою истинную мощь и скорость.  Миг - и меч Николая отлетел в кусты, а деревянное лезвие, походя мазнув огнем по его плечу, тут же зажгло пожар боли под ребрами. Ноги юноши подкосились, он рухнул на колени, согнувшись...

Маленькие ладони ласково легли на его плечи, и не успел Николай вскинуть голову, как мягкие, невозможно-нежные губы прильнули к нему в долгом поцелуе. Мало что соображая от боли и неземного блаженства юноша протянул руки, обняв дрогнувший под его ладонями стан, а девушка, чуть куснув его губу, отстранилась, но ее руки продолжали ласкать плечи и шею мичмана. Николай было открыл рот, но девушка внезапно положила пальчик поперек его губ, призывая к молчанию и снова прижалась к нему всем телом.

- Хитоми -  шепнула она Николаю на ухо, и они вновь слились в сладостном объятии.

Много позже, когда Николай, лежа на циновке, что казалась ему мягче пуха, поглаживал шелковую кожу ее плеча, уже не в силах и далее сопротивляться подступающей дремоте, он спросил ее сквозь сон:

- Твое имя... такое красивое... оно что-то значит?

- Да. - тихо ответила та, что стала первой женщиной в жизни юноши.

- Хитоми означает "зрачок". Такое имя у нас обычно дают девочкам с красивыми глазами.

 Когда Николай проснулся, солнце было уже высоко, но он был один - девушка куда-то исчезла. Тихо выскользнув из небольшого, утопающего в зелени домика, куда привела его Хитоми, он вернулся к себе.

- Аааа, скиталец, вернулся-таки. Я уж тебя потерял - встретил его на пороге князь. Пошли, пропустим по пять капель, благо повод есть.

- А что случилось? - спросил Николай, хотя это его не интересовало всерьез, ибо мысли молодого человека блуждали далеко.