Глава семьи

В глазах Маргариты все помутилось. С диким криком она бросилась к своему мужу. Но все, что смогла она сделать – это повиснуть всем телом на толстенной цепочке, обрамлявшей шею работника ресторана, и завопить, что было мочи:

– Что ты делаешь?!!!…За что?! Да ты… – тут она увидела на цепочке амбала большой нательный крест и, ухватившись за него, как за единственную надежду, выкрикнула, – ты же христианин!

От неожиданной атаки мужчина остановился. Этого времени хватило, чтобы Маргарита заслонила собой мужа, повторив:

– Ты – христианин. Он – тоже христианин! Вы же братья!

Тяжело дыша, кавказец как пушинку медленно отстранил женщину, и спросил Владимира.

– Ты – хрыстыанын? Праваславный? Ну-ка гавары, как ты вэрыш?

Маргарита, тут же мысленно прикинув какого рода катехизацию более уместно сейчас развернуть, взмолилась:

– Я! Я!.. Дайте я расскажу!

– Малчы, жэншына! А ты, – ткнул он в грудь Владимира, – гавары.

Отпущенный своим истязателем, тот буквально свалился на стул и несколько мгновений сидел молча. Видя, что ситуация складывается не в их пользу, Маргарита опять запросилась:

– Ну, пожалуйста… позвольте мне сказать?

На этот раз здоровяк лишь дал ей знак рукой, предлагая тем самым воздержаться от комментариев, не удостоив при этом даже словом.

– Как я верю? Кх…кх…, – с перерывами на кашель, как-то чрезвычайно сипло прозвучал голос Владимира, – Я верю, что все мы грешники. И наша встреча – тому свидетельство. Еще верю, что каждому из нас Бог дал шанс исправиться. Для того и умер Его Сын – Иисус Христос.

Маргарита даже не сразу поняла, что это говорит ее собственный муж, а когда до нее дошел смысл сказанного, она не знала, что больше ее поразило – уверенный тембр голоса Владимира в конце фразы или сами его слова.

– А сегодня, – продолжил муж, – мы отмечаем Христово воскресение и надеемся, что благодаря Его Жертве, сможем достичь Небесного Царства и «тако всегда с Господом будем».

Маргарита застыла ошеломленная. Стоило пережить весь предыдущий кошмар, чтобы услышать от собственного мужа подобное исповедание христианской веры.

Кавказец же напротив, ничуть не казался удивленным. Так и должен разговаривать истинный мужчина – просто и твердо. Он примирительно хлопнул Владимира по плечу, от чего тот весь скорчился и заохал.

– Ладна, брад, прасты! С праздником тэба! Хрыстос воскрэс!

Выходили они из ресторана с «компенсацией» за причиненный ущерб в виде огромного куска окорока и бутылками «Кагора» и минеральной воды.

– За что он налетел на тебя? – поинтересовалась Маргарита, когда они отошли от места происшествия на безопасное расстояние.

– Сам не пойму. Подошел я к бару. Спросил про цены. Удивился, почему все так дорого и началось…

– Может тебя не за того приняли?

В ответ Володя только плечами пожал.

– Ну, мы эти продукты пожертвуем в храм. Это цена крови. Нам таких подачек не надо, – как всегда за двоих вслух решила Маргарита.

– Нет, – неожиданно безапелляционно возразил Владимир, – нам это на праздник.

Второй раз за утро женщина удивленно разглядывала своего мужа. Ей захотелось по привычке возразить, отстоять свое мнение, что более благочестиво отдать еду на пожертвование, а не самим ее есть. Но что-то Марго остановило. Она прикусила губу и пошла рядом молча. В голосе мужа она почувствовала власть и… готовность отвечать за свои поступки. Вернее, даже не саму власть, а крохотные ее росточки, которые запросто можно было привычным нахрапом смять, сломать, задавить… Но если их поддержать? Если дать им возрасти?

Похоже, муж и сам ощущал себя как-то по-новому. Сегодняшний опыт на многое ему открыл глаза.

Когда они подходили к подъезду, Владимир вдруг сказал:

– А знаешь, пожалуй, я буду чаще причащаться. Скажем, раз в пост… а еще на именины. Как ты думаешь?

– Угу, – промычала Маргарита, не в силах что-либо произнести от радости и стыда. Кажется, она стала прозревать, по какой причине муж охладел к Церкви. И немного погодя, она добавила.

– Как скажешь. Ты же у нас глава семьи.