Главбухша

Земская отключила телефон, Погасила свет, повернулась на правой бок и закрыла глаза. Но уснула не сразу. Потребовалось минут сорок, чтобы успокоиться, прогнать рой тревожных мыслей, крутившихся вокруг бывшего мужа и Боброва. Все же она явно недооценивает их. Они оба не простаки и все рассчитали. Валерьян дал ей три дня, мог дать и две недели, нисколько не сомневаясь, что все ее попытки вывернуться провалятся. Не исключено, что завтра Юрчинского припугнут и попытаются расколоть. Денек-то он продержится, но потом его придется чем-то подпитывать.

Валерьян со своим внебрачным сынком предполагали, что Марта кинется в бой. Тогда выходит, что завтра бывший муж даст понять, что ей не стоит заниматься ерундой, тратить время и деньги на эти наскоки, которые все будут легко отбиты. И что тогда? Что она предпримет, если госплановский супруг окажется несгибаемым? Сама прогнется?

Она вздохнула, открыла глаза, наблюдая, как тени от автомобильных фар скользят по стене, превращая комнату в аквариум. И в детстве так было, и в юности, и смерть она представляла себе такой: гигантский аквариум, где души, как тени, беспрерывно перемещаются, ища родных и знакомых.

Утром Марта поднялась как обычно, приняла душ, выпила чаю. Включила телефон. Она знала, что Валерьян каждый день встает в семь и привычек своих не менял с двадцати одного года. К восьми он завершает физзарядку, смывает пот, завтракает, и в восемь тридцать раньше за ним приходила служебная «Волга», чтобы везти в Госплан, теперь же он садится за письменный стол и с красным карандашом просматривает «Правду», «Известия» и подчеркивает основные мысли. До девяти тридцати он этой важной работой как раз и занимается. Марта еще размышляла, переговорить ли с бывшим супругом сейчас или подождать до вечера, сначала узнав информацию от Юрчинского, но додумать ей так и не дали: заверещал телефон.

Тоненький голосок актрисы сообщил, что шофер уже выехал и через десять минут будет у ее подъезда. Эта неслыханная наглость так поразила Марту, что она не нашлась даже, что ответить, ибо вчера они договаривались только созвониться и ни на какую студию Земская ехать не собиралась. Тут вся жизнь катится под откос, а она помчится кино снимать. Да гори оно синим огнем!

— Это ненадолго, Марточка Сергеевна, я вас буду ждать на студии, у нас белая «Волга», номер триста пятьдесят, шофера звать Вася, до встречи! — протрещала Клигман и тут же бросила трубку.

От такого хамства Марта тотчас приняла стойку воина, но позвонил Виталий. Он заговорил радостным, бодрым тоном, стал рассказывать о своих успехах, о том, что репетиции продвигаются легко, все работают с воодушевлением и, кажется, это будет шумный успех. Газетчики и местное телевидение уже сейчас осаждают его, пишут статьи и делают репортажи о ходе постановки.

—    Мне предлагают стать главным режиссером, — неожиданно объявил Виталий. — Прежний уходит, и весь коллектив «за», словом, я пришелся ко двору...

—    И что ты решил?

—    Без тебя я не могу такие вопросы решать. Я понимаю, что ты не поедешь, это, как говорится, без комментариев, но я бы поработал годика два. Представляешь, кончается дневная репетиция, а я жду не дождусь, когда наступит вечерняя. Мы тут как-то зарепетировались за полночь, так и остались ночевать в репзале. Счастливые часов не наблюдают. Тебе, наверное, забавно обо всем этом слышать, не так ли? Я сам посматриваю на себя с удивлением.

—    Ты истратишь кучу денег на переговоры!

—    Плевать, мне их все равно некуда девать! Питаюсь в театре, тут недорого, водку не пью, на девушек тоже не трачу...

—Они тратят, — вставила Марта без всякой язвительности.

—    Примерно так.

«Значит, любовницу завел, коли говорит об этом почти открытым текстом», — с горечью подумала она.

—    Ты на премьеру приедешь?

—    Не знаю.

—    Приезжай, нам надо о многом поговорить!

—    Не знаю, — повторила Марта.

—    Ладно, я еще позвоню. А хочешь, запиши мой телефон в гостинице, я, правда, не всегда там бываю.

—    Лучше позвони сам, — резко перебила она его. — Тебе ведь все равно некуда деньги тратить. — Марта положила трубку.

Опять не сдержалась. Но и Виталик тоже хорош. Мог бы и промолчать по поводу любовницы. И хоть бы спросил, как у нее идут дела. Привык, что у нее всегда лучше всех.

«Все мужики кобели!» Каждый раз произнося эту непреложную истину, Марта надеялась, что кто-нибудь ее опровергнет. Вот и нашелся один — Валерьян Адамович. Но лучше бы он этого не делал.

10