1.

Красное табло показывало приходящие и уходящие поезда, но ехать было некуда. Герман Рудольфович Келер сидел, поджав ноги под сетчатый железный стул и наблюдал, как неспешно двигают стрелки вокзальные часы. Мимо шуршали колесики дорожных сумок, угрюмые транзитники с заспанными лицами пили кислый кофе у высоких столиков. Келер поежился и спрятал руки в глубокие карманы пальто.

– Не занято? – вопросительно буркнул кто-то, видимо имея в виду место, на котором лежал его старомодный чемодан. Келер молча убрал чемодан на колени. Так даже теплее. Вроде бы все двери закрыты, но в огромное здание вокзала пробирался декабрьский холод и сырость. Под высокой бледно-зеленой крышей сновали воробьи, то и дело присаживаясь на барельефы и разглядывая суетящихся внизу людей. Наверное, думал Келер, оттуда мы выглядим бурлящей хаотичной массой, и только я в центре – неподвижная точка, которая уже совсем скоро начнет вызывать подозрения у охраны вокзала.

– А часов у вас случайно нет?

Тот же голос, который заставил подвинуть чемодан. Келер повернул голову и обнаружил девушку в легкой не по погоде куртке. Она вопросительно смотрела на него из-под капюшона, который в декабре тоже был довольно легкомысленным элементом одежды. В ее руках играл всеми цветами радуги не менее легкомысленный журнал.

Келер вздохнул и полез в недра пальто, выискивать старенький мобильный телефон.

– Без четверти одиннадцать, – он на всякий случай показал монохромное табло.

– Ничего себе. У обладателя такого чемодана я рассчитывала увидеть, как минимум карманный хронометр на цепочке, – на ее лице мелькнула едва заметная улыбка. Она поблагодарила и вернулась к чтению.

– А эти вас значит не устраивают? – Келер указал рукой на массивные часы под потолком.

– Я им не верю, – ответила девушка, не отрываясь от журнала. – Мне кажется, что последние часа три они показывают одно и то же время.

Келер кивнул. Такое ощущение было и у него, только гораздо дольше. Он откинулся на жесткую спинку стула и закрыл глаза. Что ж, короткая беседа – уже развлечение. Все его общение за последние сутки сводилось к трехлетней девочке с соседнего кресла, показавшей ему язык и испачкавшей рукав мороженным и перестаравшимся с баночным пивом обитателем вокзала, который пытался прилечь на его чемодан. Но с ним внятной беседы тоже не получилось.

Девушка шумно листала страницы. Это не раздражало, даже успокаивало. Так обычно делают, когда чтиво абсолютно не интересно, а судя по обложке журнальчик был малосодержательным. Есть такие глянцевые издания, состоящие из пустых широких полей и рекламы, где местами размашистым шрифтом раскиданы статейки с оригинальными названиями вроде «10 способов…». Но на любителя такой прессы его случайная соседка не походила, скорее на человека, который очень нервничает и хочет просто чем-то на время занять руки и мысли. И вообще, такое издание лучше подложить под ее куртку прямиком из середины сентября, чтобы немного согреться. А это совсем не лишнее, учитывая, что никакого багажа у девушки с журналом не было.

Келер не заметил, как потерялся в мыслях и провалился в дрему. Когда он открыл глаза ни девушки, ни журнала рядом не было.

Он перевел взгляд на свой чемодан, затем на изрядно поредевшие места для ожидающих. Только что отправился очередной экспресс передать новых пассажиров от печальных глаз провожающих в радостные объятия встречающих. Ни тех, ни других у Келера не было, оттого он вторые сутки выбирал маршрут, пристально вглядываясь в расписание поездов сквозь видавшие виды очки. Пожалуй, об этом следовало подумать раньше, прежде чем бросать вещи в чемодан и бежать к ближайшей станции за билетом.

Келер протянул затекшие ноги и спрятал руки глубоко в рукава пальто, подальше от вездесущей сырости. Отважный воробей, в надежде, что человек полез за пригоршней семечек, подсел поближе и закрутил головой.

– Кыш, – сказала ему вернувшаяся девушка в капюшоне и опустилась на все еще незанятое кресло. Вместо журнала в ее руках был стакан с горячим чаем. Пакетик плавал в кипятке и оставлял желтые неспешно растворяющиеся нити. Сахар белой горкой лежал на дне.

– Хотите?

Келер уклончиво мотнул головой. Отказаться совсем не хватило духу.

– Берите, я еще схожу.

– Постойте, а деньги?

Он порылся в карманах и выудил мелочь. Девушка с усмешкой взглянула на монетки.

– Да, отец, похоже, вы нечасто чаевничаете в столице. Я скоро.

Келер обиженно вернул мелочь в карман. Странно все это. Девушка без багажа, непринужденная беседа о времени под часами, теперь вот еще и чай. Не аферистка ли? Впрочем, за стакан горячего чая с сахаром он сейчас готов был отдать свой чемодан со всем его содержимым.

Девушка не возвращалась, хотя до киоска с кофе и прозрачными от масла пончиками метров двадцать. Теперь аферистом чувствовал себя Келер. Он почти допил чай, но так и не расплатился за него. Приятное тепло разливалось по всему телу, немного ныл обожжённый язык, но холод и сырость бесследно исчезли, словно их и не было ни в зале ожидания, ни за его стенами.

– Соскучились?