Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве

Это заставляет думать о следующей возможности, которая, полагаю, воздает должное и важнейшим текстам Писания, и реалиям жизни человека, с которыми после столетия кошмаров все мы слишком хорошо знакомы. Когда человек отдает свое сердце чему–то иному, нежели Бог, и поклоняется идолам, он все слабее отражает образ Божий. А один из важнейших законов человеческой жизни гласит: ты становишься подобием того, чему поклоняешься, более того, ты начинаешь отражать

то, чему поклоняешься, не только для самого объекта поклонения, но и для окружающего мира. Если человек полностью во власти денег, он все больше оценивает себя в денежных знаках, а другие люди для него все больше превращаются в кредиторов, должников, партнеров или заказчиков. Если человек одержим сексуальностью, он думает о себе только в этом ключе (его предпочтения, техника, соответствующая история) и все больше видит в окружающих реальных или потенциальных партнеров для секса. В случае если идолом для человека становится власть, он также думает о себе в этом ключе, а все прочие люди становятся для него союзниками, соперниками или пешками. Эти и подобные формы идолопоклонства сочетаются между собой в разных формах, и все они непременно повреждают способность носить образ Божий как у самого идолопоклонника, так и у его окружающих. И я полагаю, что человек может спускаться по такой дороге все ниже и ниже вниз, отказываясь слышать даже намеки на Благую весть, не замечая ни отблесков подлинного света, ни призывов повернуться и пойти в другую сторону, ни указателей, говорящих о любви Божьей, так что после смерти он станет, в силу собственного выбора, существом, которое некогда бегло человеком, но теперь уже им не является,

творением, которое начисто утратило образ Божий. Со смертью тела, обитавшего в благом Божьем мире, где мерцание света доброты еще не совсем угасло, такие люди моментально оказываются не только за рамками надежды, но и за рамками сострадания. И тут не нужно концлагеря в прекрасной стране, ни камеры пыток во дворце наслаждений. Творения, которые продолжают существовать, никак не отражая своего Создателя, уже не могут вызвать ни в себе, ни в других естественного сочувствия, которое может быть обращено даже на закоренелого преступника.

Я прекрасно понимаю, что описываю страну, карты которой нет ни у одного человека. Христиане верят, что Иисус побывал в аду и вернулся оттуда, но и эти слова оставляют нас перед темной бездной, так что мы не можем составить путеводитель для других путешественников. Мне бы очень не хотелось, чтобы читатель решил, будто я (или кто–либо еще) имею четкое представление обо всем этом. И не стоит думать, что я получаю удовольствие от подобных размышлений. Однако Новый Завет, а также печальные реалии нашего мира вынуждают меня прийти к такому выводу относительно одной из самых мрачных богословских загадок. Я был бы рад узнать, что я не прав, но только не за счет отказа от веры в то, что этот мир есть благое творение единого истинного Бога и что в итоге Бог совершит суд, о котором возрадуется все творение.

5. Заключение: цели человека и новое творение

Я не хотел закончить данную главу на этой ноте — и у меня есть достойная причина: Новый Завет снова и снова также отказывается заканчивать на этом. В Послании к Римлянам Павел недвусмысленно заявляет, что действительно «самовольным и непослушным истине, но покоряющимся неправде» грозит осуждение; но далее он все больше переносит акцент на тот факт, что Бог заключил всех людей в тюрьму непослушания, чтобы в конце всех помиловать.[204] Конечно, из этого отрывка и подобных ему видно, что, сказав «всех», Павел не говорит «всех отдельных людей», но скорее «людей любого рода». Однако слова Павла обо «всех» постоянно должны были превосходить представления его аудитории, потому что ими он хотел показать, что сила Божьей любви способна нарушать наши ожидания. Павел помнил, как Божья благодать изменила его собственное каменное и жестокое сердце, и потому понимал, что по эту сторону могилы нет ни одного человека в мире, с которым не могло бы произойти подобного.