Главные мысли. С комментариями и иллюстрациями

Хотя никакое наслаждение само по себе не зло, средства их достижения могут быть связаны с большими неприятностями и хлопотами, чем наслаждениями. Поэтому такие наслаждения следует обходить. Страдания также бывают разными. В принципе, страданий следует избегать, тем не менее, часто бывает так, что именно кратковременное страдание приводит к счастью – горькое лекарство или действия хирурга. Нужно оценивать сложную совокупность факторов, соизмеряя взаимосвязанные удовольствия и страдания. Но и в случае, когда человек не может избегнуть значительных страданий, это не мешает ему оставаться счастливым. Долгое страдание никогда не бывает непереносимым, а непереносимое – долгим, «а затяжные немощи доставляют плоти больше наслаждения, чем боли»[11]. Поэтому мудрец будет счастлив и в темнице, вспоминая о счастье, и даже под пыткой, зажаренный живьем в медном быке, в котором, согласно легенде, казнил своих политических оппонентов тиран города Агригента Фаларис. Сам Эпикур в предсмертном письме, описывая сильные боли, тем не менее испытывал счастье он сознания хорошо прожитой жизни.

Смерть, представляющая собой не более чем рассеяние атомов, еще менее, чем страдание, страшна мудрецу – пока мы живем, ее нет, когда она наступает, нас уже нет. Однако для эпикурейца, высоко ценящего дружбу, страдания может вызывать смерть друга. Эпикур советовал в таком случае предаваться радостным воспоминанием о дружбе с этим человеком. Добрая память о человеке – это своего рода бессмертие.

Также человека может тревожить не сам факт, что он умрет, а то, что он не знает, когда именно, и что жизнь может оказаться слишком короткой. Но жизнь любого человека бесконечно коротка по сравнению с вечностью. Счастье же измеряется не временем, а совершенством. Если человек достиг высшего блаженства, то он в этом становится равным богам, живущим бесконечно долго. В некотором смысле мудрец тем самым приобщается к вечности и бессмертию.

Хотя эпикурейцев упрекали в пренебрежении социальными и политическими проблемами и даже в сознательном эскапизме, у них была своеобразная социальная теория. Для эпикурейцев главным было малое общество, союз друзей, а не полис или империя. Хотя целью дружбы также является наслаждение, это наслаждение состоит не в выгоде, а в радости от духовного общения. Изначально отношения могут завязываться ради пользы: «нужно, чтобы что-нибудь ей положило начало (ведь и в землю мы бросаем семена), но потом она уже держится на том, что вся полнота наслаждения у друзей – общая»[12]. Эпикуреец испытывает удовольствие, когда делает благодеяние другу, а не когда получает. Ради друга он готов терпеть страдания и даже пойти на смерть.

Вместе с тем эпикурейцы вырабатывают и принципы жизни в большом социуме, из которых главный – «живи неприметно». В превратностях имперской политики нужно искать свой Сад, круг друзей.

Также Эпикур высоко ценит общественный договор, положенный в основу общества: не делать вреда и не претерпевать вреда. Этот принцип не тягостен мудрецу, поскольку он и так не желает никому вредить, но в той или иной степени защищает его от вреда со стороны других людей.

Эпикуреец Филодем позже сформулировал этику в виде тетрафармакоса, четырехчастного лекарства:

Не бойся богов.Не беспокойся о смерти.Благо легко достижимо.

Зло легко переносимо.

Огонь и камень: судьба учения Эпикура

Сложилось так, что образ Эпикура стал жить своей жизнью отдельно от его учения и, по большей части, вопреки ему, что создает определенные сложности для читателя: Эпикур как бы двоится. Легенду об Эпикуре стали сочинять его недоброжелатели и конкуренты еще при его жизни, видя, как растет его популярность. Пожалуй, ни одних из философов не заслужил так несправедливо столь дурной славы, как Эпикур. Слово «эпикуреец» на протяжении веков было синонимом безбожника, эгоиста, эскаписта, сибарита, материалиста, человека, полностью погруженного в чувственные удовольствия. Противники Эпикура распускали о нем разнообразные слухи – что он страдал от обжорства, его дважды в день рвало с перекорма, был невоздержан… Ходило 50 писем непристойного содержания, приписываемых ему.