Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

«Прямо как у майора Кочергина, хотя меня вроде еще не контузило! — промелькнуло в мозгу у разведчика. — Тьфу, тьфу, тьфу три раза!»

Петр огляделся в поисках какого-нибудь деревянного предмета, но, не найдя ничего подходящего, постучал кулаком себя по лбу. Про изготовленный из березы приклад ППШ он благополучно забыл.

Шум приближающегося автомобиля заставил Каминского моментально выбросить из головы все суеверия. Осторожно выглянув из-за останков «Т-38», возможно ставшего могилой для своего экипажа, Петр принялся внимательно наблюдать за движущейся по дороге полуторкой.

В кабине грузовика сидели два человека, одетые в советскую военную форму. Водитель, как ему и положено, крутил баранку, а расположившийся справа «красноармеец» пытливо осматривал прилегающую местность.

— На дурачка проскочить хотите, — недобро улыбнулся Петр уголками губ, — не выйдет, граждане арийцы!

Расстояние до автомобиля сокращалось. Каминский взял гранату, весь напрягся и приготовился к броску.

— Не стреляй, студент! Еще рано! Через пять секунд начнешь, совсем чуть-чуть подожди, — загибая пальцы свободной руки и ведя обратный отсчет, твердил он, как заклинание, словно друг мог его услышать, — два, один, а вот теперь пора!

Дистанция до полуторки стала оптимальной, и именно в этот миг короткая пулеметная очередь гулко вспорола воздух — Бодарев не подкачал! Лицо шофера грузовика окрасилось в алый цвет. Он судорожно дернулся всем телом и завалился вбок. «Пассажир» распахнул дверь, но выскочить из кабины не успел — следующая очередь прошила его грудь наискосок.

Алик тут же перенес огонь на моторный отсек, стараясь повредить двигатель, но это было лишним. Неуправляемая машина проехала несколько метров и заглохла. Сидевшие в кузове гитлеровцы открыли беспорядочную стрельбу по кустам, из-за которых бил пулемет.

Но тут в кровавую игру вступил Каминский. Защищенный кормой «Т-38», он выдернул предохранительную чеку, выпрямился в полный рост и рассчитанным движением метнул гранату, попав точно в кузов полуторки. Раздался отрывистый хлопок, вверх поднялось облачко серого дыма. Послышались громкие крики и стоны раненых. Не мешкая, Петр отправил следом и другую «лимонку». После второго разрыва крики и стрельба из кузова грузовика прекратились.

«Похоже, отъездились суперлюди!» — подумал Каминский, на всякий случай все же держа на изготовку автомат.

И не ошибся, — из полуторки на землю неожиданно спрыгнули трое диверсантов. Вскинув ППШ, разведчик вдавил до упора спусковой крючок и повел стволом слева направо и обратно, уложив двоих на месте. Третий успел пригнуться, откатился в сторону и, выхватив из-за ремня гранату с длинной ручкой, спустя мгновение бросил ее в направлении подорванной танкетки, служившей для Петра искусственным укрытием.

— Едрена корень! — выдохнул Каминский, падая ничком и закрывая голову руками.

Прошло несколько секунд, однако взрыва не последовало. Приподняв голову, Петр глазами поискал гранату и обнаружил ее в четырех метрах перед собой. Всмотревшись, он увидел, что крышка с нижней части деревянной рукоятки не откручена, а значит, граната в настоящий момент никакой опасности не представляет.

«Наверное, вместо камня швырнул, диверсант хренов! — мысленно усмехнулся Каминский, но тут же себя одернул. — Я тоже хорош, должен был сразу догадаться, что за секунду подготовить эту гранату к применению немец бы не успел! Кстати, а где он сам?»

Разведчик вскочил на ноги и увидел, как уцелевший под его пулями гитлеровец, сломя голову, улепетывает по грунтовке. Петр выпустил ему вслед короткую очередь, но промахнулся.

«Уйдет, сволота! И почему Бодарев молчит?» — подумал Каминский, но тут же заметил в некотором отдалении грузовик с красноармейцами, быстро движущийся навстречу вражескому парашютисту.

Очевидно, немца охватил панический страх, потому что он обратил внимание на приближающийся автомобиль только в момент, когда заскрипели тормоза и советские бойцы, вооруженные ППШ и винтовками системы Мосина, взяли его на прицел. Выпучив глаза, фашист отшвырнул автомат и с поднятыми руками грохнулся на колени.

— Гитлер капут! — прокричал он фальцетом, с безумным видом вращая расширенными от ужаса зрачками.

Красноармейцы покинули машину. Двое остались стеречь пленного, другие растянулись цепью, охватывая полукольцом изрешеченную полуторку.

— Сидоров, проверь кузов, только осторожно! — приказал долговязому бойцу командовавший отрядом лейтенант с заковыристой фамилией, которую Петр запомнить никак не мог.

Красноармеец встал на подножку, заглянул через борт и скорчил брезгливую гримасу:

— Здесь девять фрицев, вроде готовые и кровищи полно!

— Неплохо, товарищ Каминский! — похвалил Петр самого себя и направился к Бодареву, с флегматичным видом поджидавшего его возле мотоцикла с пулеметом в руках.

— Слышал, Алик, в кузове девять трупов, — он кивнул головой на «мертвый» грузовик, — моя работа!

— Ты забыл про снайпера — этот мой! Да и какие могут быть счеты у друзей! — улыбнулся Бодарев, протягивая Каминскому пулемет. — Займись лучше делом!