Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

Благополучно миновав два пролета, разведчики в условиях быстро улучшающейся видимости подошли к крайней части моста, где фашисты накануне поставили танки и оборудовали огневую точку, выложив полукругом мешки, плотно набитые песком. За этим укрытием и расположился пулеметный расчет, состоявший из унтер-офицера и рядового, привалившихся спинами к импровизированному брустверу. Помимо установленного на сошки возле бойницы «MG-34» с заправленной лентой, рядом с каждым лежал пистолет-пулемет «МР-40». Чуть поодаль, опершись на перила ограждения и по очереди зевая, стояли трое вооруженных винтовками солдат.

Услышав приближающиеся шаги, караульные синхронно повернули головы и вскинули оружие, но, хорошенько рассмотрев, кто идет следом за русским, успокоились. Гитлеровская форма разведчиков ввела часовых в заблуждение.

— Гриша, берешь троих, пулеметчики наши, — прошептал Бодарев, скорчив свирепую физиономию, и подтолкнул стволом автомата между лопаток бредущего с поникшими плечами сержанта.

— Хорошо, — пробурчал тот, спотыкаясь и делая вид, что едва держится на ногах.

Неловкость русского вызвала довольные смешки у фашистов. Один из солдат, расслабленно закинув на плечо винтовку, отделился от своих товарищей и, естественно ничего не подозревая, сделал несколько шагов навстречу советским разведчикам.

— Где вы заарканили этого кабана? — весело спросил он.

— Я! — разобрав, и то не полностью, лишь последнее из всей фразы слово, улыбнулся Алик в ответ и резко толкнул Верхогонова в сторону рассмеявшихся и окончательно утративших бдительность врагов. — Действуй, Григорий!

— Кого ты свиньей назвал, урод! — пробежав по инерции несколько шагов и пружинисто оттолкнувшись ногами от земли, прорычал сквозь зубы сержант и, будто китобойный гарпун, врезался могучим плечом в грудь продолжавшего улыбаться фашиста.

Получив сильнейший толчок, сопоставимый, наверное, с лобовым ударом мчащегося на всех парах локомотива, солдат, размахивая руками и нелепо перевернувшись в воздухе, отлетел в сторону, с утробным звуком врезавшись в продолжавших стоять истуканами возле перил сослуживцев. Пока немцы, ругаясь и бестолково вытаращив глаза, пытались разобраться в возникшей сутолоке, Верхогонов преодолел разделявшую их дистанцию. В руке сержанта блеснул устрашающих размеров нож, и Григорий двумя размашистыми движениями отправил на тот свет соответствующее количество фашистов. Что касается третьего солдата, который абсолютно не соображал после столкновения с русским «кабаном» и своего короткого полета «в нижних слоях атмосферы», то разведчик, оставивший смертоносный клинок в одном из трупов, просто обхватил его поперек туловища руками и сбросил с моста вниз!

Бодарев и Шагунин тоже времени зря не теряли, сноровисто уложив на месте разящими ударами остро заточенных саперных лопаток опешивших пулеметчиков. Покончив с караульными, диверсанты забрались на броню гитлеровских танков и увидели, что все люки закрыты. Видимо, вражеские танкисты решили отоспаться и заперлись внутри своих «коробок». Тогда красноармейцы, чтобы выкурить немцев, стали готовить к применению самодельные дымовые шашки, изготовленные собственноручно Павлом Ивановичем Ермишиным. Верхогонов же с «машиненгевер» в руках устроился за мешками, прикрывая разведчиков с тыла. Водя пулеметным стволом из стороны в сторону, он, сузив свирепые, как у разъяренной пантеры, зрачки, прислушивался к каждому подозрительному шороху, но появление лейтенанта Буренкова, возникшего точно из ниоткуда, парадоксальным образом прошляпил!

— Калуга, — свистящий шепот, раздавшийся над самым ухом сержанта, заставил его вздрогнуть.

Нервы Григория, подобно натянутым стальным канатам, были напряжены до предела, и он лишь чудом сдержался, чтобы рефлексивно не нажать на курок, в самое последнее мгновение вспомнив про кодовые слова пароля!

— Череповец, — убирая полусогнутый указательный палец со спускового крючка пулемета, хрипло произнес Верхогонов и недовольно покачал головой, глядя на лейтенанта снизу вверх. — Серега, больше так не делай. Я чуть очередь с перепугу не дал.

— Извини, Гриша, не хотел, — усмехнулся Буренков и кивнул в сторону копошащихся возле танковых башен красноармейцев. — Мы уже закончили, а у вас, я гляжу, процесс еще идет.

— Немцы отдыхают, а парни собираются их будить, отсюда и заминка, — отшутился сержант.

— Может, оно и к лучшему, сейчас ребята подойдут, и продолжим наш спектакль, — Сергей жестом показал на подтягивающихся разведчиков, за которыми следовали пятеро танкистов и, прищурившись, добавил: — Кстати, там и Тимофеевич уже вдалеке показался, так что клади свою балалайку и залезай на какой-нибудь танк, будешь фрицев «ласково» встречать, когда хлопцы запустят дымовуху.

— Не вопрос, — согласился Верхогонов, устанавливая на сошки пулемет, — только не забудь, полководец, что «панцеров» двое, в каждом по несколько люков. И немцы от дыма полезут наружу, как тараканы, изо всех щелей. Один я за ними точно не угонюсь. Нужны еще люди.