Главный шлюз

Слабенькие радары «орсо-саванн» впустую шлепали импульсами по космосу, не видя перед собой реальных или хотя бы потенциальных целей, в то время как «орсо-чинай» практически владели ситуацией, снисходительно передавая разведданные со своих продвинутых устройств примитивным «саваннам».

«Чинаи» имели современную электронику, тонкоплоскостные радарные экраны, экономичные двигатели и мощные системы наведения, которые в пиковых ситуациях съедали до тридцати процентов вырабатываемого генераторами электричества. Машины имели прекрасные характеристики, и потому им оказалось по силам прорывать оборонительные порядки перехватчиков, которыми в полной мере были оснащены имперские пограничные силы.

Однако имелись у новых машин и минусы.

Они оснащались четырьмя подвесками со строгими датчиками массы, которые ограничивали размещение на подвесках чего-либо не прописанного в утвержденном перечне вооружения. В то время как старички-«саванны» могли использовать расширители – устройства, позволявшие из одного узла делать три.

Таким образом, «саванны» можно было загружать ударными средствами сверх всяких норм, и они превращались в стационарные форты, хотя и становились маломаневренными – желанными мишенями для прекрасно подготовленных пилотов-пограничников. Зато, когда поступала команда, уцелевшие «орсо-саванны» выбрасывали целый рой устаревших ракет, которые гарантированно уничтожали цель, какой бы развитой системой обороны она не обладала.

– Я – «вектор», командир Четвертого крыла. Прошу разрешения на широкий маневр.

– Я – «трайдент», начальник операции. Маневр разрешаю.

– Сэр, они оголят нам фланг! – вмешался один из офицеров, у которого сдали нервы.

– Держитесь правил дисциплины, сэр, – тотчас осадил его начальник.

– Я к вашим услугам, господин полковник-инструктор! – тотчас предложил свою помощь представитель полевой жандармерии, артиллерийский пост которой был приторочен к борту корабля-матки.

– Благодарю, Юзеф, это лишнее.

– Как скажете.

– Внимание, Третьему крылу – занять место Четвертого, Второе и Первое выполняют половинную рокировку.

Стройные ряды боевых машин заскользили относительно друг друга, выполняя перестроение.

В какой-то момент Чайн увидел машину Элли с цветочком на силовой плоскости. Когда-то он сам нарисовал его и получил за это нагоняй от сержанта-инструктора, управлявшего ремонтным участком палубы. Это свидание длилось мгновение, и вот уже над фонарем его кабины – нечищеное сопло какого-то невежды, потерявшего навыки пилотирования и понятия не имевшего о безопасных дистанциях.

79

Удар пришелся в момент, когда штурмовое войско готовилось к атаке в тени астероидного обломка массой в триста тысяч тонн, плотно севшего на точечную гравитационную аномалию.

Пограничники обладали подавляющим техническим превосходством и теперь доказали это. Тяжелая бласт-ракета, миновав множество астероидных обломков, сумела распознать корабли противника и ударила по ним кассетной боевой частью.

Это был неожиданный и коварный удар, Чайн впервые видел, как сгорают «саванны» и «чинаи», пораженные боезарядами на основе триогазовой начинки.

Уже на подготовительной фазе пограничники нанесли разящий удар, однако начальник операции был готов к жаркой встрече. С палуб корабля-матки продолжали выходить «свежеопилоченные» штурмовики, и они формировали резервный отряд, который, пройдя через ряды своих подраненных товарищей, должен окончательно проломить оборону пограничников, поскольку конвой оказывался все ближе, и притормозить его, а тем более остановить, было невозможно.

Заранее готовый к большим потерям начальник операции скомандовал атаку, и тотчас из-за множества висевших в космосе астероидных образований выскочили сформировавшиеся там отряды и бесстрашной волной двинулись на пограничников.

Отслеживая самые плотные построения штурмовиков, умные блоки прогноза перехватчиков выдали рекомендации, которыми пограничники тотчас воспользовались.

Два супербласта врезались в гущу штурмовиков, испарив по паре штук и отправив на ремонт еще бортов тридцать.

– Я – Второе крыло, чувствую себя голым! Потери семьдесят процентов.

– Я – Первое крыло. Потери пятьдесят процентов.

– В Четвертом – потери четверть состава. Разрешите атаковать?

– Разрешаю, – милостиво позволил начальник операции, ощущая поддержку второго корабля-носителя, уже швартовавшегося к борту первой авиаматки.

Прежде это был сухогруз, который после переоборудования значительно преобразился и теперь нес на встроенных палубах двести бортов малой авиации. Лишь одна сотня из них являлась устаревшими штурмовиками с посредственными возможностями, остальные аппараты – перехватчики прошлого поколения, которые все еще были в состоянии побороться за настоящую победу.

Обмениваясь редкими ударами с большой дистанции, противники наконец сблизились до расстояния в сто тридцать километров, после чего штурмовики выплеснули ракетный шквал со своих перегруженных плоскостей. А затем, облегченные, на максимальной скорости стали сокращать дистанцию, чтобы иметь возможность эффективно применять пушки.