Главный шлюз

Появление Элеоноры его основательно потрясло. Она оказалась наиболее странной среди других «странных камрадов».

Рядом с ней Чайни терял ориентировку в пространстве, выдавал лишние тестовые показатели и интересовался совершенно бессмысленными личностными характеристиками. Однако все могло прийти в норму, ведь к услугам пилотов имелся психологический пост, помогавший многим пилотам избавиться от преследовавших их проблем.

Поскольку пилотский состав набирался из списанных недоформатов, работы психологическим постам хватало. Их главная цель – помочь личному составу еще в казарме, что обеспечивало максимальный процент пилотов, выходящих на комплектационную палубу.

Чайн не раз обращался к психологическим постам, но они не находили болезни, и он продолжал проваливаться в какую-то прежде неизвестную реальность.

Когда Чайн встречал Элеонору, он говорил:

– Привет.

А она тоже отвечала:

– Привет.

Всего одно слово, но произносила она его с какой-то волнующей хрипотцой, и ее глаза при этом светились.

Дальше – больше. Он начал видеть Элеонору во снах, которых прежде вообще не видел. И что интересно, в этих сновидениях он и Элеонора совершали странные действия, которые не упоминались в справочной литературе.

77

Пока Чайн тренировался не жалея сил, штатный психолог искал ответы на заданные вопросы. Найдя их, пригласил к себе Чайна, вернувшегося с вылета.

И опять так сложилось, что, едва он выбрался из кабины, транспортер доставил знакомый штурмовик, и Чайн, растолкав работников палубы, подставил ладони, чтобы на них ступила прелестная ножка Элеоноры.

Ботинок был жестким, однако Чайни не почувствовал боли, а только восторг.

– Эй, что ты здесь делаешь? – спросила она и сбросила тяжелый шлем, высвобождая целый водопад вороных волос.

– Я не знаю, Элли. Со мной что-то происходит, – честно признался он. – Когда я вижу тебя, становлюсь дураком второго уровня. И даже мой психолог не может объяснить этого.

Элеонора потупила взгляд, огладила руками и без того хорошо лежавший на бедрах летный костюм и сказала:

– У моего психолога те же проблемы, Чайн. Может, нам попытаться решить их самим?

И они осуществили попытку, все подробности которой Чайни запомнил навсегда. Они с Элеонорой делали все, что он видел в сновидениях, однако в его снах не было приговора, который вынес им комитет: «Прекращение обучения в открытой системе и перевод в систему ускоренных методик».

После этого обоих перевели в группу сокращенной программы подготовки и приказали готовиться к высылке на место реальных битв.

И они стали готовиться, прилежно постигая знания, понятие о которых уже имели после курсов, пройденных ранее.

Администрация быстрых курсов радовалась, видя успехи этих двоих и не зная «истории» этой пары, их даже поставили в один учебный экипаж.

И тут началось. Они использовали любой отрезок свободного времени, чтобы, сплетаясь, точно змеи, совершать то, о чем они почти ничего не знали, но к чему их толкала упрямая природа.

Падать дальше было некуда, и их просто развели по разным подразделениям.

– Когда выход, Элли? – спросил теперь Чайн.

Это была секретная информация, однако между ними давно не было никаких секретов.

– Через минуту, милый.

– «Милый»? Тебе никогда не нравилось это слово.

– Не нравилось. Но теперь я в первой волне и в первой шеренге. И плоскости моей машинки нагружены сверх нормы.

– Они подвесили шесть?

– Они подвесили восемь.

Чайн вздохнул. Его любимую отправляли на верную гибель, но, с другой стороны, то, что они встретились дважды, уже было чудом. Может, ей повезет уйти даже из первой шеренги живой.

Штурмовики продолжали лениво вертеться вокруг корабля-матки, поджидая, когда выйдут все приписанные к атаке машины. Вместе с другими в режиме, задаваемом автопилотом, крутился вокруг базы и штурмовик Чайна.

Пилоты выходивших с перезарядки или после замены машин тотчас отправляли в эфир запросы, выискивая знакомых.

– Я «два – девятнадцать», кто-то есть из первой волны живой?

– Я – «четыре – двадцать пять».

– Здорово, Лерой!

– Привет, Спарки.

– Что слышал о нашем крыле?

– Очень мало. До тебя мне никто не отозвался.

– Давай подождем. Еще выйдет пара десятков бортов.

– Успокойтесь, парни, вся идентификация вашего крыла погашена. Странно, что вы еще откуда-то взялись, – вмешался кто-то в их разговор.

– А ты кто такой?

– Час назад был пилотом резерва, работал в строевом отделе в качестве штатного должностного инспектора. Теперь прикомандирован к основной фаланге. Пойдем в бой вместе.

– Но откуда ты знаешь про наше крыло?

– Я же сказал – кадровик я, все ваши списки прошли через мой сервер десятки раз.

– Ну, значит, пришла пора тебе нюхнуть пороха, кадровик.

– Когда-нибудь это должно было случиться. Резерв не бесконечен, ребята.

Подобные беседы с шутками, вздохами, смехом и сдержанными ругательствами звучали в эфире, пока не вышел последний штурмовик. После этого машины, согласно плану, разработанному военным сервером, стали выстраиваться в походную фалангу, чтобы при вхождении в зону боев быстро перестроиться в атакующие порядки.

78