Главы о любви

¹²⁶ Исходя из общесвятоотеческого понимания зла (см. примеч. 74) как онтологического «несуществования», преп. Максим считал, что оно обнаруживается «лишь в свободной воле разумных существ, когда они по ложному суждению движутся помимо истинной своей Цели – Бога, в Котором только и можно найти истинную опору бытия и отделение от Которого приближает к небытию. В таком неправильном движении сил души и заключается грех первого человека. Вместо Источника жизни и обожения он обратился, как к чему-то более реальному, к чувственным благам и в видимом мире стал искать для себя точек опоры. Вместе с этим все силы души его получили неподобающее направление, наклонились ко злу, к страстям» (Епифанович C. Л. Указ. соч. С. 62).

¹²⁷ Думается, что подобный смысл здесь вкладывается в выражение την φυσικήν γεωργίαν. В «Беседе Оригена с Гераклидом» александрийский учитель использует близкое выражение в схожем контексте: «Ведь если кто-нибудь пренебрегает возделыванием [своего] духовного навыка (τής γεωργίας της ήξεως νοητικής)

и вследствие полной праздности подавляет в себе мыслящее начало, то он губит и сердце» (Entretien Origene avec Heraclide// Sources chretiennes. P., 1960. № 67).

¹²⁸ Преп. Максим ссылается на сочинение Ареопагита «О Божественных именах» (4, 23).

¹²⁹Схолия: «В этой и двух последующих главах [речь идет о том, что] накопление богатства лишает нас всякого оправдания».

¹³⁰ Преп. Максим использует специфическое выражение την τής προσευχής εκδημίαν

(букв.: отбытие молитвы). Подобные выражения, обозначающие молитвенное восхождение ума к Богу, встречаются у свт. Григория Богослова, преп. Нила Синайского и Евагрия Понтийского. См.: Lampe G. W. H. Op. cit. Р. 426.

¹³¹ Под «исихастом» в данном случае, как и выше (см. примеч. 78), преп. Максим, скорее всего, подразумевает монаха, достигшего высот аскетической жизни. Под «исихастом» в христианском смысле слова (ибо «исихия» – понятие достаточно широкое и известное в других религиозно-философских течениях древности и средневековья) следует понимать подвижника, практикующего уединение и молчание ради постоянной молитвы, соединения с Богом и духовного совершенства. Св. Исаак Сирин, например, описывает «исихию» так: «Ибо великую и нескончаемую сладость возбуждают в сердце и в неизреченное удивление приводят ум безмолвие и это сказанное выше терпеливое в безмолвии размышление. И блажен, кто терпеливо пребывает в оном, потому что отверзся пред ним сей боготочный источник, и пил он из него и насладился, и не перестанет пить из него всегда, во всякое время, во всякий час дня и ночи, до скончания и последнего предела целой своей временной этой жизни» (Св. Исаак Сириянин. Указ. соч. С. 103). Эта глава еще раз подтверждает, что преп. Максим принадлежал к «исихастской традиции», понимаемой в широком смысле слова. См.: Meyendorff J.

St. Gregory Palamas and Orthodox Spirituality. N. Y., 1974. P. 46.

¹³² Чтобы избежать тавтологии, мы даем несколько свободный перевод. Букв.: «Но святые Силы ведают Бога и создания Его не так, как Бог ведает Себя и Свои создания». Данную главу можно сравнить с одним местом из сочинения «О Троице» Дидима Слепца, где тот говорит, что тварь не зрит Бога и Отца так, как Он есть (ούτως ώς εστιν), ибо по природе (φύσει) Он непостижим и недостижим. См.: Didymus der Blinde.

De Trinitate. Buch 2, Kapitel 1–7 / Hrsg. und ubers. Von I. Seiler. Meisenheim am Glan, 1975. S. 160.

¹³³ Явная ссылка на Ин. 1:3. Соответственно, можно предполагать, что преп. Максим, как и многие другие отцы Церкви, отождествляет Премудрость и Слово. Через Свою Премудрость (Логос) Бог познает сотворенный Им мир, но это позволяет также установить и «обратную связь» – делает возможным богопознание для разумных тварей. Данная мысль прослеживается ясно, например, у св. Афанасия Александрийского, который замечает, что Бог соизволит снизойти Своей Премудрости к тварям. Поэтому мир есть как бы «образ» (εικών, τύπος) Ее, что и позволяет человеку, через созерцание его, восходить к богопознанию. См.: Zaphiris С. Connaissance naturelle de Dieu d’apres Athanase d’Alexandrie // Kleronomia. 1974. T. 6. P. 73.

¹³⁴ Выражение των εν αύτοΐς θεωρημάτων, вероятно, следует понимать в связи с учением о «логосах» преп. Максима. Святые Силы (то есть Ангелы) обладают способностью постигать умную суть тварных вещей, которая и есть их «логосы» или «объекты их умозрения». Они являются Божественными «мыслями» о мире, принадлежащими второй Ипостаси Святой Троицы – Логосу, и составляют вечный Божественный замысел («план»), который становится реальностью, осуществляемой во времени, благодаря воле Божией. См.: Meyendorff J. Creation in the History of Orthodox Theology // St. Vladimir’s Theological Quarterly. 1983. Vol. 27. P. 29.