Глаза ребёнка

— Сколько же именно времени прошло «после того», миссис Перальта? «Год назад» — это довольно туманно.

Свидетельница не теряла хладнокровия.

— Через три недели, если вас это устроит. Начиная с того дня, когда меня лишили временного опекунства.

— Что же получается. Вам потребовалось всего три недели, чтобы оставить мужа, лишиться опекунства и завязать интрижку со своим боссом?

Терри смерила его презрительным взглядом.

— У вас действительно талант, мистер Салинас, выставлять людскую боль на посмешище. Единственное, что вы усвоили правильно, так это хронология событий.

— Так как же все-таки это произошло — я имею в виду вашу связь с мистером Паже? Вы просто переспали однажды — и все?

— Нет. — Женщина старалась не терять самообладания. — Все было совсем не так.

— И он ни разу не касался вас до того?

— Сделай что-нибудь, — прошептал Паже, наклонившись к Кэролайн.

— Не могу, — отрезала та. — Не хочу осложнений для тебя.

— Нет, — чуть слышно промолвила Тереза. — Крис прикасался ко мне.

— И целовал вас.

— Да.

— И когда же это случилось в первый раз?

Терри откинулась на спинку стула.

— Через несколько дней после того, как я ушла от Рики.

— Уже теплее, не так ли? Признаете ли вы, что имели интимную близость с мистером Паже еще до того, как уйти от Рикардо Ариаса?

Паже видел, что присяжные наблюдают за Терри со сдержанным сочувствием.

— Нет, — твердым голосом произнесла она.

— Разве мистер Паже не уговаривал вас бросить мужа?

Тереза Перальта расправила плечи.

— Вы действительно ничего не понимаете, мистер Салинас. Крис никогда ничего не говорил мне и ничего не предпринимал. Мне казалось, что чувства, которые я питаю к нему, принадлежат только мне. Я даже об этом не догадывалась, пока не ушла от Рики. — Она перевела взгляд на Паже и тихо закончила: — Потом я сказала Крису, что он небезразличен мне, и только тут увидела в нем ответное чувство.

— Это правда, что мистер Ариас обвинил вас и мистера Паже в адюльтере?

— Да, — ответила Терри. — Точно так же, как он обвинил Карло Паже в растлении нашей дочери.

Салинас смешался. Было ясно — в этот момент присяжные вспомнили, что Рикардо Ариас, возможно, просто лжец. Мариан Селлер что-то шепнула на ухо Джозефу Дуарте; тот кивнул ей в ответ. Но в следующее мгновение обвинитель уже взял себя в руки.

— Миссис Перальта, свои обвинения мистер Ариас изложил в «Инкуизиторе», не так ли? — спросил он, размахивая листком бумаги.

— Совершенно верно. — В голосе женщины сквозило отвращение. — За десять тысяч долларов. Видимо, у них это расхожая такса за спекуляцию собственным ребенком.

— Как вы с мистером Паже отнеслись к этому?

— Мы оба были возмущены.

— И это послужило одной из причин, побудивших мистера Паже изменить свои планы относительно выставления своей кандидатуры на выборы в Сенат?

— Нет. — Терри с мягкой улыбкой повернулась к Паже. — Крис решил оставить политику ради меня и ради Елены. Если вы пытаетесь представить дело так, будто из-за политики Крис пошел на убийство, то вы его совсем не знаете.

— Но мистер Ариас также обвинял сына ответчика в попытке растления его дочери, — не скрывая раздражения, произнес Салинас. — Как мистер Паже отнесся к этому?

— Он негодовал, но при этом сохранял хладнокровие. Мы оба беседовали с Карло. Тот не только отрицал эти гнусные измышления, но и заявил, что обязательно выступит на суде и не позволит Рики использовать его, чтобы отнять у меня Елену. — Она снова посмотрела в сторону Паже. — Мне кажется, Крис чувствовал гордость за сына.

— Что касается судебных слушаний по заявлению Рики, — не унимался Виктор. — Ведь он представил свое заявление в суд в запечатанном виде, не так ли?

— Да.

— И в нем он обвинял Карло Паже в попытке растления Елены?

— Да.

— И Кристофера Паже — в том, что он разбил вашу семью?

— Да.

— В сущности, мистер Ариас дал вам понять, что, если вы не оставите борьбы за опекунство, дело будет принято к рассмотрению.

Терри кивнула.

— Да.

— И мистеру Паже это было известно, так? Потому что вы читали заявление Рики.

— Да, мы с Крисом знали содержание его заявления.

Паже показалось, что Рики и после смерти продолжает расставлять свои сети.

— Слушания должны были начаться через четыре дня после вашего возвращения из Италии, верно? — спросил Салинас.

— Да.

— И тогда все обвинения были бы преданы огласке.

Терри сцепила ладони вместе и смерила обвинителя тяжелым взглядом.

— Да, это так.

— Мистер Паже понимал, что Карло придется давать показания.

— Вероятно.

— Он также понимал, что его собственные отношения с вами станут достоянием прессы.

— И это он понимал.

— Обсуждали ли вы с мистером Паже вероятность того, что его карьере политика может прийти конец?

Терри на мгновение задумалась.

— Крис думал об этом. Но, как я уже говорила, важнее для него были близкие люди.

— Говоря о близких людях, ведь мистер Паже, должно быть, отдавал себе отчет, что суд может настоять на том, чтобы вы оградили Елену от общества мистера Паже и его сына. Ведь вы обсуждали данный вопрос?

— Да, это так. — Терри уже не скрывала своего негодования. — Мы были готовы к этому.