Глаза ребёнка

Ее слова вызвали легкую улыбку на лице Паже. Но в душе он по-прежнему чувствовал отвращение к этому человеку, который считал, что с выходом Кристофера на политическую сцену его сын становится разменной монетой и с ним можно делать все что угодно. Теперь же он вознамерился отправить самого Паже за решетку.

— Кроме того, что он говорил с вами заносчиво, вы можете еще что-либо добавить? — не отступал Салинас.

— Он был в гневе. Назвал статью в «Инкуизиторе» клеветнической. Я бы даже сказал, в его голосе слышалась угроза.

— Что было дальше? — спросил Виктор.

Луиза Марин смерила Паже недоверчивым взглядом. Слокам сложил руки на груди и произнес:

— Я сказал мистеру Паже, что намерен написать об этих обвинениях и что это может поставить под угрозу его кампанию.

— Ваш материал появился в прессе?

— Нет, — резким, режущим слух голосом ответил Слокам. — Мистер Девайн, издатель, запретил редактору пускать мой материал. У меня создалось впечатление, что мистер Паже грозил подать иск о клевете.

— Прошу отвести данный ответ, — поднимаясь с места, обратилась Кэролайн к судье Лернеру. — Это не просто сплетня — это сплетня вдвойне: мистер Слокам не присутствовал ни при разговоре мистера Девайна с редактором, ни при якобы имевшем место разговоре мистера Девайна с мистером Паже. Весьма вероятно, статья мистера Слокама не была опубликована по той простой причине, что ни одно уважающее себя издание не станет питаться отходами журналистской кухни, тем более найденными в такой выгребной яме, какой является «Инкуизитор». Особенно с учетом того, что единственным источником был брошенный муж, запутавшийся в судебной тяжбе. — Адвокат говорила суровым и решительным тоном. — Я уже не упоминаю о том, что этим источником являлся Рикардо Ариас.

Лернер повернулся к Салинасу.

— Ничего не попишешь, Виктор, — по крайней мере, что касается сплетен, она права. — Затем судья обратился к присяжным: — Мистер Слокам не может поручиться за то, что сказал в разговоре с мистером Девайном — если таковой разговор вообще имел место — мистер Паже. Я прошу вас не принимать во внимание его ответ, за исключением слов о том, что редактор запретил публиковать статью.

Салинас нахмурился, но Крис понимал, что это лишь маска: обвинитель и не рассчитывал, что это показание пройдет — главное, у присяжных сохранится впечатление, что Паже предпринял все от него зависящее, чтобы статья Слокама не увидела свет.

— Хорошо, — сказал обвинитель. — Мистер Слокам, когда вы еще говорили с мистером Паже?

— Уже после смерти мистера Ариаса. — Слокам осторожно подбирал слова. — Мне стало известно, что некоторые документы, представленные мистером Ариасом в суд в качестве конфиденциальных, имеют отношение к мистеру Паже и его сыну. Я позвонил мистеру Паже — в то время он еще не отказался от участия в предвыборной кампании — и попросил его рассказать о содержании этих документов или, если возможно, предоставить мне копию.

— И что сказал на это мистер Паже?

— Он снова завел речь о том, что подаст иск о клевете. — Слокам стрельнул глазами в сторону Паже. — Он признал, что такая статья была бы губительна для его карьеры, и выразил негодование в связи с моим намерением написать о его сыне.

Салинас кивнул.

— Представители защиты охарактеризовали мистера Паже как очень миролюбивого человека. После вашего разговора у вас сложилось о нем такое же мнение?

— Ничего подобного. Он разговаривал холодно и враждебно. Голос его выдавал чрезвычайное раздражение и озлобленность. Словом, он показался мне неприятным типом.

— Прощелыга, — сквозь зубы процедил Паже. — Я и не думал угрожать ему. На что он надеется — что ему безоговорочно поверят?

— Такова основная задумка Салинаса, — ответила Кэролайн, не сводя глаз с репортера.

— Остановил ли вас гнев мистера Паже? — спросил Виктор.

— Нет. Как и прежде, я был полон решимости опубликовать статью, проливавшую свет на те факты из биографии мистера Паже, которые могли иметь отношение к его профессиональной деятельности, а также к его возможному участию в предвыборной кампании.

— Была ли напечатана такая статья?

— Нет. — Джек впервые позволил себе улыбнуться. — Теперь мистер Девайн позвонил мне и сказал, чтобы ее не пускали. Поскольку мистер Паже все равно снял свою кандидатуру.

Посмотрев в сторону скамьи присяжных, Паже заметил, как Джозеф Дуарте что-то записывает: жюри могло не понравиться, что влиятельный человек угрожает прессе, а статья, которую готовил Слокам, была прямо связана с именем Рикардо Ариаса.

— И вы согласились? — поинтересовался Салинас.

— Нет. — Журналист развел руками. — Мне не хотелось казаться злопамятным, но этот человек мог изменить решение и снова выставить свою кандидатуру. Я подумал, что люди должны знать, почему он отступил.

— Сильно сказано, — буркнула Кэролайн, задумчиво прищурившись. Она словно начинала догадываться, что попытки Паже защитить своего сына приобретают характер очередной улики против него.

Салинас выдержал паузу, точно готовился задать свой самый важный вопрос: