Глаза ребёнка

— Ну хорошо, — произнесла Кэролайн. — Куда же мы направимся?

— Мне надо на часок заглянуть домой — посмотреть, как там Карло. Ему приходится нелегко. — Паже занял место справа и, когда женщина села за руль, добавил: — Я бы с удовольствием пригласил тебя поужинать с нами, но мне не хочется вести эти разговоры при нем. По ряду причин.

Кэролайн понимающе кивнула.

— Мне все равно надо принять душ, — сказала она, включая зажигание. — Может, придешь ко мне? Так было бы проще — по крайней мере, для меня.

Паже посмотрел на нее, не в силах скрыть удивления; Кэролайн так ревностно охраняла свою частную жизнь от посторонних глаз, что Крис и представить не мог оказаться когда-нибудь у нее дома.

— Я не возражаю, — ответил он. — Скажи только, как к тебе доехать.

Жилище Кэролайн Мастерс представляло собой удобный пентхаус на крыше четырехэтажного здания в районе Телеграф-Хилл. Войдя, Паже заметил, что женщина, одетая в серые шерстяные брюки и черный свитер, выглядит немного смущенной. Но уже в следующее мгновение его внимание привлекла открывавшаяся взору через огромное, во всю стену, окно величественная панорама города: яркий силуэт моста через залив и горящие огнями небоскребы финансовых кварталов, где они оба работали, — здание «Трансамерика Пирамид», четыре башни Эмбаркадеро-центра, ступенями возвышавшиеся на фоне кромешной тьмы сливавшегося с ночным небом залива. Паже внезапно поразило, как редко в последние дни он видел свет Божий.

— Красиво, — вырвалось у него.

— Спасибо, — ответила Кэролайн. — Хочешь бокал вина?

— Если есть что-нибудь открытое.

— «Монтраше». Не возражаешь?

— Ничуть. — Паже про себя улыбнулся: изысканное французское вино удивительно сочеталось с обликом Кэролайн, которая в своей упрямой эксцентричности, должно быть, считала калифорнийские марки вин чересчур обыденными. Он проследовал за ней в гостиную, не забывая смотреть по сторонам. Апартаменты были убраны со вкусом, при этом безо всякой нарочитости; среди современной мебели встречались редкие старинные предметы, вроде кресла-качалки или дубового шведского бюро, которые, как отметил про себя Паже, скорее достались Мастерс по наследству, нежели были куплены. Это напомнило ему, что он почти ничего не знает о ней, за исключением того, что она была выходцем из Новой Англии. Судя по всему, Кэролайн, как и сам Паже, унаследовала также какие-то деньги. Иначе невозможно было представить, чтобы эту квартиру она приобрела на то скромное жалованье, которое получала, работая двадцать лет общественным защитником или судьей, даже с учетом полугода работы на «Кеньон энд Уокер».

Кухня была просторная и уютная; все свидетельствовало о том, что здесь одна-единственная хозяйка, делающая то, что ей нравится.

Кэролайн протянула Паже бокал вина.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Она молча пригубила вино, словно поглощенная какими-то мыслями, но в следующее мгновение спросила:

— Может, выйдем на крышу? Хороший вечер, к тому же мы целый день словно в заточении.

Не дожидаясь ответа, она поднялась, и Крис прошел за ней в гостиную, в углу которой оказалась витая чугунная лестница наверх. Поднявшись, они попали в небольшое помещение, из которого вышли в садик на крыше, где в деревянных ящиках росли кусты и стояли стол и четыре кресла; стеклянные стены защищали от ветра. Отсюда открывался вид на многие мили вокруг, словно Кэролайн постаралась создать на этом клочке некое подобие идеального, в ее представлении, мира, где находила покой и уединение. Паже вдруг подумал, что, если бы не Карло, он и сам, наверное, предпочел бы такой образ жизни.

Он подошел к краю.

— Невероятно, — вырвалось у него.

— Тебе нравится здесь? — спросила женщина.

Паже повернулся к ней; она наблюдала за ним из глубины этого уютного дворика.

— Очень, — просто ответил Крис.

Кэролайн вернулась к выходу и зажгла свет; от растений поползли причудливые тени.

Они сели за стол друг напротив друга; выражение глаз Мастерс было исполнено загадочного очарования, и невозможно было догадаться, о чем она сейчас думает.

— Можно задать тебе один вопрос? — спросил Паже.

— Смотря о чем, — с улыбкой ответила она.

Паже откинулся на спинку кресла.

— Скажи на милость, как тебя угораздило стать адвокатом по уголовным делам?

Кэролайн понимающе усмехнулась, словно она предвидела этот вопрос, хотя и считала его немного легкомысленным.

— «Такая обаятельная особа…» — ты это хочешь сказать? — сухо проронила она. — Может, мне следовало стать профессором права и сочинять монографии по антитрастовому законодательству. Или специалистом по финансам и сидеть в какой-нибудь конторе на Уолл-стрит. В этой роли я, скорее, вижу тебя.

— Ну, со мной все иначе. Дело Мэри Карелли явное исключение. В основном же моими клиентами были люди, которые никогда не применяли оружия и не имели неприятностей с полицейским на улице, — банкиры и подобная им публика. Тогда как твою клиентуру в большинстве случаев составляли убийцы, насильники, вооруженные грабители и похитители автомобилей.