Глаза ребёнка

— Не понимаю чего? — Женщина насторожилась.

— В последние дни я десятки раз твердил себе, что должен отпустить тебя, — сказал Паже, глядя в пол-оборота. — Порой мне даже хотелось этого. Но так и не смог. — Ее напугали жесткие нотки его голоса, но, когда он заговорил снова, они исчезли: — В том, что причинил нам Рики, я иногда действительно виню тебя.

Терри отстранилась.

— Я все понимаю, Крис. Просто мне трудно жить с этим.

— Тебе и не нужно с этим жить. Возможно, у тебя получится с кем-то другим.

— Крис, но ведь дело не в нас. Дело в

нем. И в состоянии ли мы выбраться из тупика, в который он нас загнал.

Кристофер медленно и устало покачал головой.

— Едва ли, если я оставлю тебя один на один с Рики. В этом ты права.

Он вышел из тени и наклонил голову так, что они касались друг друга лбами.

— Я сам во всем виноват, — пробормотал он. — Вот смотрю на тебя и не представляю, что делать, и не нахожу нужных слов. Причем так всегда. — Крис замолчал. — Это моя вина, что затащил тебя сюда. Прости меня за это, а еще за то, что заставляю тебя обсуждать данную тему.

Терри нежно коснулась губами его щеки.

— Я сама во всем виновата, — сказала она. — Хотя бы несколько дней давай попробуем жить своей собственной жизнью.

19

В середине следующего дня после неторопливой поездки по Тоскане они прибыли в Монтальчино. Терри ни разу в жизни не видела более очаровательного местечка.

Как и многие другие средневековые города-крепости, Монтальчино примостился на вершине высокого холма. Крытые грубым булыжником улочки были слишком тесны, и проехать по ним на машине не представлялось возможным, так что им пришлось припарковаться возле выложенного из серого камня замка с тремя осадными башнями и просторным внутренним двором. Очутившись в замке, Терри словно перенеслась в иную эпоху: глядя на зиявшие бойницами башни, она представила себя среди воинов и всадников. Из окруженного низкой каменной стеной сада с рядами фруктовых деревьев открывался захватывающий вид на окрестные холмы и живописную долину. Все здесь дышало покоем и безмятежностью вечности.

Причудливый городишко был, однако, довольно оживленным. Звонили колокола церквей; на ратушной площади детвора гоняла футбольный мяч, а вокруг на скамейках судачили горожане. Два согбенных старика, убеленных сединами, — супружеская чета — шли под руку. Казавшиеся со стороны чудаковатыми, они всем своим видом выражали приверженность истинных итальянцев добропорядочному консерватизму. Каждый их шаг и жест были подчинены традиции — не только в силу преклонного возраста, а скорее, потому, что их жизнь протекала в неподвластном суете и переменам месте. Наблюдая за этой сценкой, Терри преисполнилась умиротворения и вновь почувствовала себя с Крисом легко и непринужденно.

— Представляешь, мы тоже когда-нибудь станем такими? — сказала она.

— Точно. Только я буду в инвалидном кресле.

Тереза улыбнулась и взяла его под руку. Они остановились, чтобы купить минеральной воды, и пустились блуждать по городу. В конце одной из улиц Монтальчино внезапно обрывался. Внизу, под обрывом, стояла старинная церковь, вокруг которой росли деревья, а дальше, насколько хватало глаз, простирались поля, холмы и долины. Растворяющиеся в зыбкой дали, они казались бескрайними.

Крис с Терри, спустившись к церкви, сидели, сняв обувь, на лавочке под белым цветущим деревом, попивая из бутылок холодную минеральную воду. Перед ними лежали поля, убранные ковром диких цветов, а дальше, на холмах, виднелись сельские дома, к которым по склонам подступали со всех сторон виноградники. В лучах предзакатного солнца зелень холмов была особенно сочной, и оранжевый цвет домиков уже не казался столь кричащим. С полей тянуло ароматом цветов; трава приятно холодила босые ноги.

— Я обожаю заниматься с тобой любовью, — промолвил Крис, созерцая церковную колокольню.

Он обронил это как-то вскользь, не повернув головы, словно говорил о понравившейся ему архитектурной детали.

— Странные ассоциации возникают у тебя при виде колокольни, — заметила Терри.

— Пожалуй. На самом деле я думаю об этом все время — в зале суда, на бейсболе, где угодно. Так что обстановка не имеет значения. — Он чуть заметно улыбнулся. — Как, например, прошлой ночью.

Тереза откинулась на спинку, подставляя лицо солнцу. Она словно заново переживала свои ощущения.

— Это было неплохо, — признала она. — Ты просто создан для секса. Не то что я. — И, улыбнувшись, добавила: — Раньше.

Крис заинтересованно посмотрел на нее.

— Когда это «раньше»?

— Все время.

Он просиял ослепительной белозубой улыбкой, отчего показался ей удивительно молодым — лишь морщины в уголках глаз выдавали в нем человека, которому уже далеко не тридцать.

— Ты меня чертовски возбуждаешь, — сказала она.