Глаза ребёнка

— Терри, у тебя был бракоразводный процесс. К тому же мы вместе. Монк должен задавать какие-то вопросы. — Он нахмурился. — Иначе газетчики этого ему не простят. В любом случае сэр Чарлз не даст нам расслабиться. Особенно после дела Карелли. Для него это шанс напомнить нам, что мы простые обыватели.

Терри недоверчиво покачала головой.

— Дело не только в этом, Крис. И ты сам знаешь. Иначе зачем бы тебе потребовалось так выгораживать меня.

Паже сохранял на лице невозмутимое выражение.

— Ты что, серьезно считаешь, что он не видел статьи в газете «Инкуизитор»? — спросила Терри. — Или эти бумаги насчет тебя и Карло, которые Рики подготовил для суда?

— Разумеется, Монк читал статью в «Инкуизиторе». Что касается этих бумаг, то почти наверняка он знает об их существовании. Просто мне не хотелось лезть из кожи вон, чтобы подвести его к разговору обо всем этом. — Кристофер равнодушно пожал плечами. — По крайней мере, пока пресса не проявила интереса к смерти Рики, хотя Джеймс Коулт, скорее всего, уже знает. Но рано или поздно Монк вернется к этому разговору, просто он не раскрывает полностью свои карты.

Тереза испытующе смотрела на него.

— Вот это меня и беспокоит, Крис. Мать говорит, что они особенно интересовались, где мы были вечером накануне отъезда в Италию и когда она последний раз видела меня.

— Монк не пытался побеседовать с Еленой?

— С Еленой?! Да моя мать даже близко их не подпустила, — сказала Терри и тихо добавила: — Я должна ехать домой. Елену снова донимает старый кошмар.

— А что твой сон? — мягко спросил Крис.

— Все по-прежнему. Хотя какое это теперь имеет значение?

— Для меня имеет. — Он поцеловал ее в голову. — Я бы так хотел что-нибудь сделать для вас обоих.

— Единственное, что ты можешь для нас сделать, — это любить меня. Потому что теперь с Еленой потребуется все мое терпение. Доктор Харрис уже назначила нам прием. Но я ума не приложу, каковы могут быть результаты и сколько все это займет времени.

— Ну, об этом ты можешь не беспокоиться. Чего-чего, а времени у нас теперь хватает.

Терри знала: Крис не меньше ее самой мечтал о том, чтобы для Елены тоже началась новая жизнь. К тому же он надеялся при помощи Харрис снять нелепые подозрения с Карло.

— Нам все время приходится чего-то ждать, — промолвила она.

— Лучше уж я подожду тебя, чем буду жить неизвестно с кем. — Он улыбнулся, словно вспомнив о чем-то. — Время от времени можем выбираться куда-нибудь потанцевать.

Тереза ответила улыбкой, затем сказала:

— Меня не будет завтра на работе. Ничего?

Крис посмотрел на ее перепачканные краской пальцы.

— Ну конечно, — согласился он. — Побудь с Еленой.

Они подошли к двери. Выйдя за порог, Терри подумала о том, что на сей раз Рики не шпионит за ней и уже никогда не сможет шпионить… На улице было прохладно и безветренно.

Она повернулась к Крису, стоявшему в дверях.

— Не знаю, интересно ли тебе это, — тихо произнес он, — но я не убивал твоего мужа. Я бы просто не смог так тщательно все спланировать. Это всегда было моим слабым местом.

Терри растерянно молчала. Тогда Крис наклонился к ней, привлек к себе и нежно поцеловал.

— Так что не переживай за меня, договорились?

2

Денис Харрис оказалась вовсе не такой, какой представляла ее Терри. При разговоре по телефону та произвела впечатление решительной и напористой особы. Теперь же она видела перед собой миловидную негритянку лет сорока, с приятными, обходительными манерами, тихим, спокойным голосом и живыми карими глазами. Их взгляд, казалось, говорил, что для Денис не существует ничего важнее, чем ее собеседник.

Офис Харрис располагался на втором этаже яркого, в викторианском стиле, особняка в районе Хейт-Эшбри. На первом, жилом, этаже бросалось в глаза причудливое сочетание традиционного африканского искусства, элементов арт деко[20]

и выдержанных в викторианском духе деталей интерьера. Сама Харрис охарактеризовала дизайн дома как «мультикультурное недоразумение»; подразумевалось, однако, что стилистической выдержанности она предпочитает любимые вещи. В подтверждение на стенах были развешаны рисунки ее дочери, сделанные той в разном возрасте. Благодаря тому, что Денис не пыталась скрыть от посторонних глаз свою личную жизнь, Терри почувствовала себя более раскованно. Такая же теплая атмосфера царила и наверху, в офисе: яркая цветовая гамма комнат, мягкие кресла, на полках — игрушки для детей, просторный эркер и много света. Нигде — ни одного острого угла.

— Как прошло у вас с Еленой? — спросила Тереза. — Она ничего не рассказывает мне.

— Примерно так, как я и ожидала, — бодрым голосом ответила Харрис. — Мы просидели с ней на ковре пятьдесят минут, девочка не притронулась к игрушкам и отказывалась говорить со мной.

Хотя, казалось, Денис ничуть не обескуражена, Терри не могла скрыть волнения.

— Она так ничего и не сказала?

— Ни единого слова. — Харрис наклонилась вперед. — Терри, нам потребуется терпение. У меня сложилось впечатление, что Елена почему-то боится говорить.

— И вы ничем не можете помочь ей? Сейчас?

Харрис покачала головой.