Глаза убийцы

— Потому что у этого мерзкого типа в охраняемой палате больницы Хэннепина лежит клиент, которого до полусмерти избил один из моих копов. После того как мерзкий тип ушел, я позвонил туда и поговорил с доктором. — Даниэль выдвинул ящик стола и достал записную книжку. — Перелом ребер. Перелом носа. Выбитые зубы. Возможно, трещина в грудине. Тупые травмы. — Он швырнул блокнот на стол с таким грохотом, словно выстрелил из пистолета двадцать второго калибра. — Боже праведный, Дэвенпорт!

— Он угрожал мне ножом, — сказал Лукас. — Пытался меня ударить им. Вот, смотри.

Он распахнул куртку и показал глубокий разрез на коже.

— Не вешай мне лапшу на уши, — сказал начальник полиции, проигнорировав куртку. — Парни из отдела информации уже неделю назад знали, что ты и твои дружки его ищете. С тех самых пор, как пострадала та проститутка. Вчера вечером ты его нашел и избил до полусмерти.

— Не думаю…

— Заткнись! — рявкнул Даниэль. — Любые твои объяснения прозвучат глупо. Ты знаешь это, я тоже, так зачем тратить силы?

Дэвенпорт пожал плечами.

— Ладно.

— Департамент полиции — это не чертова уличная банда, — проговорил Даниэль. — Ты не имеешь права так поступать. У нас проблемы, возможно серьезные.

— В каком смысле?

— Прежде чем явиться ко мне, Маккензи зашел в отдел внутренних расследований, так что они занялись этим делом и я не могу их остановить. Они потребуют, чтобы ты дал показания. Рэнди, конечно, настоящая задница, но он несовершеннолетний — к нему уже приставили социального работника, она возмущена тем, что его избили, и не желает даже слышать о том, что он напал на офицера полиции.

— Мы можем послать ей снимки женщины, которую он искалечил.

— Да-да, обязательно. Возможно, это заставит ее изменить мнение о нем. Разрез на твоей куртке тоже сыграет свою роль. К тому же у нас есть показания свидетелей. Но я не знаю… Если бы не куртка, мне пришлось бы отстранить тебя от дел.

Даниэль потер лоб тыльной стороной ладони, затем развернулся на стуле спиной к Лукасу и стал смотреть в окно.

— Ты меня беспокоишь, Дэвенпорт. Твои друзья тоже за тебя волнуются. У меня тут побывал Слоун, так вот, он врал как сивый мерин, чтобы прикрыть тебя, пока я не сказал ему, чтобы он заткнулся. А потом мы немного поговорили.

— Чертов Слоун, — сердито сказал Дэвенпорт. — Я не хотел, чтобы он…

— Лукас… — Шеф повернулся к нему с обеспокоенным видом. — Он твой друг, и ты должен ценить то, что он пытался сделать. Сейчас тебе понадобится поддержка всех твоих друзей. Ты ходил к психологу?

— Нет.

— У них есть таблетки для проблем, подобных твоей. Они ничего не лечат, но жизнь становится немного легче. Поверь мне, потому что я там был. Этой зимой будет шесть лет. Я живу в страхе, что мне придется туда вернуться.

— Я не знал…

— О таких вещах не принято говорить, если ты занимаешься политикой, — сказал начальник полиции. — Кто же захочет, чтобы все думали, что полицию возглавляет безумец? Так вот, то, что с тобой происходит, называется «униполярная депрессия».

— Я в своей жизни читал пару книг, — сердито ответил Лукас. — И не пойду к психологу.

Он встал и принялся расхаживать по кабинету, вглядываясь в лица политиков, смотревших на него с фотографий на стенах. По большей части это были перепечатки из газет, сделанные по просьбе шефа, все черно-белые. «Фотографии улыбок», — подумал Лукас. На желтой стене выделялось только два цветных пятна. Одно — гобелен мяо[5] в рамке, с медной табличкой и надписью: «Квентину Даниэлю от его друзей мяо, 1989». Второе — календарь с картиной, изображающей вазу с цветами, яркими, слегка расплывчатыми, изящными и одновременно похожими на детский рисунок. Лукас остановился перед ним и стал рассматривать.

Начальник полиции пару мгновений наблюдал за ним, а потом вздохнул и сказал:

— Я вовсе не считаю, что тебе необходимо идти к психологу, — они хороши далеко не для всех. Но вот что я тебе скажу как друг: ты находишься на грани нервного срыва. Я такое уже видел и увижу еще много раз, но сейчас передо мной все признаки. Ты на пределе. Слоун со мной согласен, Дел тоже. Тебе нужно привести себя в порядок, пока ты не причинил вреда себе или еще кому-то.

— Я могу уволиться, — сказал Дэвенпорт, поворачиваясь к столу шефа. — Или взять отпуск.

— Это не самая лучшая идея, — покачав головой, ответил Даниэль. — Люди в таком состоянии должны находиться рядом с друзьями. Так что я хочу тебе кое-что предложить. Если я не прав, скажи мне.

— Ладно.

— Займись убийством Беккер. Поддерживай связь со своими осведомителями, но сосредоточь все силы на поисках убийцы. Тебе необходимо быть среди людей. Поработать в команде. А мне требуется человек, который поможет выпутаться из этого дела. Семья Стефани Беккер имеет кое-какое влияние, да и газетчики подняли шум.

Лукас опустил голову и задумался.

— Вчера вечером Дел говорил со мной об этом убийстве. Я сказал, что, возможно, за него возьмусь.

— Вот и возьмись, — отрезал начальник полиции.

Дэвенпорт встал, а Даниэль надел компьютерные очки и снова повернулся к экрану монитора.