Глаза войны

Битых три часа я разговаривал с ним, учил его, надеялся, что наука пойдёт на пользу, смог сбить с него гордыню и привил интерес к нашей работе, я уже подумал, что возможно из него выйдет толк и он научится здесь выживать, но напрасно…

Еще не стемнело, а его голова взорвалась как перезрелая дыня, русский стрелял разрывными… Не зря я говорил гауптману, что работаю один».

Из воспоминаний Луца Шевиора.

Действительно неплохой очерк из будней снайперской работы. Что хотел сказать им Бирхофф, полить елей на мою гордость, тем, что немцы считали советских стрелков достойным противником? Так не выйдет, мне известно, что в этом аспекте, как раз немцы были догоняющими, именно им приходилось подниматься на уровень советских снайперов, чтобы стать достойными противниками. Им это удалось, ко второй половине войны.

Мне вот интересно, как бы он прокомментировал слова Людмилы Павлюченко, о немецком снайпере, взятом в плен на «нейтралке», о его снайперской книжке «побед», в которой было более пятисот убитых им человек. При допросе, этот снайпер сказал, что тренировался в стрельбе на территории концентрационного лагеря, стреляя на лагерном плацу по узникам и записывая убитых в свою книжечку. Почему бы немцам не написать очерк о таком «герое». Греют душу его потомкам такие «победы»? Для нацистских солдат, летчиков и танкистов на первом месте всегда стояла «бухгалтерия», а справедливость и «чистота» побед, веса не имела. «Мечи», «листья» и «бриллианты» к «Железным крестам» давали не за «чистоту», а за то как грамотно ты подогнал свои цифры. Ведь так, Бирхофф?

Глава 28

Самым интересным, честным и «солдатским», мне показался длинный отрывок из «похождений» Франца и Гельмута. Даже невольно поймал себя на некой симпатии, но вовремя стряхнул это наваждение. Похоже именно этого Бирхофф и добивается: симпатия, понимание, а затем и принятие. Но я увидел для себя и другое, самое важное. Наверное, увидят и остальные, когда я опубликую его тексты.

Вот собственно и сам этот отрывок.

Ноябрь 1943 года. Окрестности города Кривой Рог. Два дня до смерти 2-ой роты.

-Эй Гельмут, иди сюда, полежи за пулемётом, мне нужно отлить, я больше не могу терпеть.

-Пошёл к чёрту, ты отливаешь уже пятый раз за час, ты застудил почки или ноги, я тебя предупреждал, нужно чаще менять носки, иначе русская осень доберется через твои ноги до почек, печенки, а потом и до сердца.

-Ну пока, что она захватила только мой мочевой пузырь, я веду бой, если вечером подкинут спиртное, то есть шанс отогреться и контратакой отбить мочевой пузырь обратно.

-Ты кретин, Франц, тебе об этом говорили?

-Конечно, ты мне постоянно об этом напоминаешь.

-И буду напоминать, пока ты не поумнеешь и перестанешь вести себя как новичок на фронте, или пока не умрёшь.

-В этой чёртовой дыре - скорее второе. Кстати, как она называется, «бараний рог»?

-Ты сам бараний рог, город называется Кривой рог.

-Какая разница, здесь что не город, то – рога дьявола.

-Ты знаешь, что тебе сегодня принимать пополнение? Фрайха убило, ты теперь старший.

-Поскорее бы нашли нового лейтенанта, желательно, чтобы до вечера прислали новую жертву на эту должность. Я не хочу возиться с этими молокососами, у них на губах пушок и от них пахнет материнской грудью.

-Не говори, что мне ещё придётся заполнять на них бумаги, на каждого кто не доживёт до рассвета?