Глазами, полными любви

В комнатушке, гордо именуемой спальней, стояли углом друг к другу две металлические кровати с кружевными подзорами, пышными подушками и гобеленовыми ковриками на стенах. Судя по парадному виду кроватей, предназначались они для редко появлявшихся в доме гостей. Около окна громоздился большой черный комод, накрытый кружевной накидкой. На нем стоял одеколон «Кремль» в красивом стеклянном пузырьке, изображавшем одну из кремлевских башен. Рядом лежала круглая картонная коробочка пудры «Рашель» с изображением профиля носатой цыганки с розой в волосах. Девочка ни разу не видела, чтобы бабуля пользовалась своим косметическим богатством. Скорее всего, это добро подарил хозяйке дома на восьмое марта кто-нибудь из ее детей.

Однажды тетка Аля, бабушкина дочь, подарила и Натке нечто подобное. Красивая картонная коробка с надписью «Мойдодыр» содержала в себе небольшое круглое мыло, детскую зубную пасту, щетку и флакончик детского одеколона «Колокольчик». Радость девочки оказалась недолгой. Гигиенический набор тут же был реквизирован строгой бабушкой и водружен на комод. Внучке разрешалось лишь время от времени открывать яркую коробку с изображением сказочного Мойдодыра на крышке и любоваться содержащимися в ней сокровищами. Зубы приходилось чистить противной мятной пастой, от которой еще долго щипало язык.

Рядом с комодом на небольшом столике стояла швейная машина и постоянно лежало что-то недошитое. Бабушка не только неплохо шила, но весьма искусно вышивала всевозможные салфетки, шторы, скатерти. Прорезанные в белой ткани затейливые узоры она при помощи машинки обметывала по краям и так создавала изделия, которые в то время назывались «выбитыми». В доме самой бабы Нюры ее творений имелось очень мало – пожалуй, лишь занавески-задергушки, украшавшие небольшие подслеповатые окна. Все, что она делала, шло, как правило, на продажу.

Обладая страстным прямым характером, вечно резавшая всем в глаза «правду-матку» баба Нюра была невероятно стойкой, мужественной женщиной. Одна, без мужа, без специальности, получавшая сущие копейки на самых низкооплачиваемых черновых работах, она умудрилась вырастить и поставить на ноги четверых детей. Трудилась Анна Николаевна техничкой в небольших конторах. После выхода на заслуженный отдых приходилось довольствоваться пенсионными грошами и небольшими денежными переводами, которые присылали ей выросшие сыновья.

Главным источником доходов бабе Нюре всегда служил огород – небольшой по площади, отличавшийся ухоженностью и щедрой урожайностью. Особенно славились у покупателей ее помидоры – крупные, мясистые, сладкие. Она не раз замечала с гордостью:

– Обо мне на базаре говорят: лучше помидор, чем у Черновчихи, во всей округе не найдешь!

Осенью баба Нюра продавала их свежими, зимой солеными. В ту зиму, когда внучки жили у нее, каждое воскресенье рано утром, пока дети еще спали, бабушка нагружала своим товаром пару больших эмалированных ведер, пристраивала на санки-ледянки и отправлялась на привокзальный базар.

Быстро расторговавшись, бабуля возвращалась домой с полной сумкой продуктов – с хлебом, крупой, сахаром, подсолнечным маслом. Внучкам в качестве лакомства покупалось сто граммов дорогих конфет «Красная шапочка». В кульке из плотной серой бумаги помещалось шесть или семь штук нереально вкусных лакомств. Конфеты эти являлись как бы парадными. Выдавались они строго по счету за какие-либо особые заслуги или во время болезни для поднятия боевого духа сестер.

Конфетами более обыденного характера являлись обсыпанные пылинками какао коричневые «подушечки» или тоже коричневые, но круглые шарики с начинкой из повидла с красивым названием «Орион». Они хранились в небольшом посудном шкафу, стоявшем в большой комнате рядом с дверью в спальню. Такие конфеты можно было втихушку потаскивать, не опасаясь крупных разборок.

Возле шкафа ютился небольшой деревянный сундук, где лежало белье, а далее между окон громоздился солидный деревянный стол с пузатыми резными ножками, покрытыми черным лаком. На нем готовили пищу, за ним же завтракали, обедали и ужинали, водрузив в центр столешницы, покрытой выцветшей клеенкой, огромную сковородку, наполненную отварной картошкой. Для вкуса и сытности Анна Николаевна поливала ее растопленным свиным салом, посыпала хрустящими шкварками. Мысли о вредности для здоровья такой жирной тяжелой пищи тогда никому и в голову не могли прийти. Холестерина, по-видимому, тогда еще не было…