Глянцевая женщина

— Ну ты хват, Паредин, — заговорил он громко, не понижая голоса. — Если писать — так только гениальные статьи, если пить пиво — так только в обществе кинозвезды, да?

— О чем это ты? — недоуменно поднял брови Георгий.

— Нет, вы слышали, Инга? — Толстяк обратился к Инге так, будто они давно знакомы. — Я бы на вашем месте оскорбился. Он не считает вас кинозвездой — это же совершенно понятно! Так, значит, вы предпочли столице наш достославный Зарубинск? Впрочем, я тоже здесь проездом, так сказать. То Чечня, то Зарубинск — такая планида. Куда страна пошлет — туда и лечу. Но как корреспондент ИТАР-ТАСС я обязан отслеживать утечку талантов из столицы в провинцию.

— Вы что, знакомы? — помедлив, спросил Георгий.

— Евгений Хессин, — поклонился толстяк, обращаясь к Инге, — позвольте ручку. — И бросил Георгию: — Вот теперь мы знакомы. Гарсон, пива! — крикнул он официанту.

Все присутствующие в кафе обратили на них внимание. Ингу теперь узнали, и худенький длинноволосый юноша с женственными манерами подошел к ней просить автограф. Инга, смущаясь, написала несколько слов в его записной книжке и попросила Георгия:

— Давайте уйдем.

— Ни за что! — воспротивился корреспондент ИТАР-ТАСС. — А мое пиво? Вы шутите, что ли? В кои-то веки довелось выпить стаканчик пива в обществе кинозвезды — и нате вам! Меня не надо обижать, я чуткий и ранимый.

Пришлось остаться.

— Да перестаньте вы смущаться, в самом деле! — воскликнул Евгений. — Несите с гордостью бремя славы! Когда вас показали крупным планом в новостях на сборе труппы в нашем захудалом театришке, я ахнул. Ну, думаю, теперь театр наш поднимется из руин. А у вас там такие события… Бр-р…

Все это время Георгий молчал и только посматривал на Ингу.

— Инга интересуется преступлениями, — заговорил он наконец, — хочет писать детективы.

— Одобряю! — мотнул головой Евгений. — Красота не вечна, не будете же вы старух играть потом. Я запрещаю! Со сцены нужно вовремя уйти. И постелить соломки там, где надо. А детективные романы — это не только мягкая подстилочка для спрыгнувших с пьедестала, но и хлеб с маслом. Так и в чем проблема? У вас же в театре два убийства! Готовый сюжет!

Он взял из рук официанта пиво, не дожидаясь, пока тот поставит его на стол, залпом выпил и протянул стакан обратно:

— Еще!

— Дело в том, что мне неизвестно даже, на кого падает хотя бы тень подозрения, — сказала Инга, — а ждать, когда убийства будут раскрыты… Может быть, их вообще не раскроют.

— А разве Тучкову и Пунину не вы убили? — спросил Евгений и тотчас захохотал над собственной шуткой.

Инга вспыхнула.

— Мира Степановна именно так и считает.

— Их Георгий убил, — вполне серьезно заявил толстяк, — правда-правда! Назло Мире Степановне. Они же были ее любимицами — во всех ее спектаклях играли главные роли, она им звания давала, опять же жалованье положила нехилое. Вот Георгий и кокнул их. Он знаете какие статьи писал убийственные о спектаклях Завьяловой и обо всех ее любимчиках-актерах?

— Почему же писал? — хмуро спросил Георгий. — Я и сейчас пишу.

— Сезон же еще не открылся.

— Вот к открытию я и готовлюсь.

— Зубы точишь?

— Точу.

Они помолчали. Официант тем временем принес три огромные кружки пива.

— Наш человек, — довольно хохотнул Евгений, — сразу просек, что тут стаканчиками носить — себе дороже обойдется.

Он придвинул кружки Инге и Георгию, но Инга, мотнув головой, тотчас же отодвинула кружку от себя. Евгений с радостью придвинул ее к себе.

— Не смею настаивать, — проговорил он и принялся за пиво.

— А вы, Евгений, знали убитых? — спросила Инга.

— Не то слово! Любим был обеими. Но только Тучкова пользовалась аж целую неделю моей взаимностью. Пуниной пренебрег — стара. А вот Вера Васильевна хотя и тогда уже в теле была, но ничего еще, смотрелась. Приютила бедного журналиста, когда я только что приехал сюда. Не по гостиницам же мыкаться. Кофе в постельку подавала… Воспитанная девушка была.

Георгий вдруг отставил кружку и подозвал, официанта. Расплатившись за все, он посмотрел на Ингу. Она встала.

— Вы что, ребята, покидаете меня? — обескураженно протянул Хессин. — Нехорошо. Вечер ой какой длинный. Куда я кости свои брошу? Думал — пристроился к хорошим людям. Обошли бы все злачные заведения Зарубинска…

— Пора, — сдержанно проговорила Инга.

— Понятно, — нахмурился обиженный толстяк. — Ну что ж, не смею задерживать. Вольному — воля, спасенному — рай. До скорого!

И он уткнулся в свое пиво.

— Я что-то пропустил? — спросил Георгий, когда они отошли на достаточное расстояние. — Вы — актриса и снимались в кино? А теперь в наш театр почему-то устроились?

— Я актриса, я снялась в телесериале под названием «В Москву! В Москву!». Не смогла устроиться в столице. Точнее, устроилась в один театр, но потом вынуждена была уйти. Миру Степановну уговорила взять меня критик Балуева. Но здесь я сразу же пришлась не ко двору. Вот и вся моя творческая биография.

— Понятно, — протянул Георгий. — А я-то после слов коллеги подумал, что вас Мира Степановна подослала ко мне, чтобы разведать, какой сюрприз я ей готовлю к началу сезона.

— Я что, похожа на шпиона?