Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

Второе. Формирование так называемого социального государства («общества всеобщего благосостояния»), что обеспечило расширение спроса за счет перераспределительных механизмов. Если у миллионов людей есть кое-какие денежные накопления, но малость не хватает на холодильник, автомобиль, квартиру и т.д., а государство им эту малость подкинуло, то тем самым создается реальный добавочный многомиллионный спрос для целых отраслей, выходящий далеко за рамки произведенных бюджетных трансфертов. Трансферты превращают часть отложенного спроса, в виде частных накоплений дохода, в реальный спрос.

Третье. Крах колониальной системы и переход к неоколониализму открыл дорогу процессам глобализации. Перенос производства в страны «Третьего» мира обеспечил снижение издержек реального сектора, удешевление элементов стоимости рабочей силы и т.д., временно сгладив явления перенакопления капитала.

Четвертая. Рост финансиализации совпал с повышательной фазой очередного кондратьевского цикла.

Все эти процессы политически стимулировались фактором соревнования с мировой системой социализма.

Теперь все эти факторы исчерпали свою эффективность. Они не исчезли, капитализм не может от них отказаться (во всяком случае, полностью), но уже нет значительных перспектив наращивания эффективности капитала за счет этих факторов. Регулирование остается, тот или иной социальный компромисс остается, глобализация нелинейно, но углубляется, длинная волна технологического обновления не повернет вспять, но «сливки» с этих факторов уже сняты.

Кроме того, компьютерная, информационная, телекоммуникационная и т.п. революция, при всей ее значимости (она, в частности, стала одним из факторов победы в соревновании с мировым социализмом), все же не привела к качественному технологическому обновлению капитализма. Технологически капитализм по-прежнему остается индустриальным. Более того, возможности существенного прироста эффективности за счет компьютеризации уже в основном исчерпаны, причем не сегодня, а на рубеже 2000-х.

Сказанное выше позволяет, как представляется, определиться с тем, что же такое виртуальная прибыль, извлекаемая с финансового рынка. Это плата, которую взимают денежные капиталисты (агенты финансового рынка) за предоставление капиталу возможности якобы неограниченного расширения и получения дохода от реализации товаров и услуг, удовлетворяющих мнимый спрос. Собственно, мнимый спрос и создается капиталом в финансовом секторе для присвоения виртуальной прибыли. Мнимый же характер и того, и другого, определяется тем, что финансовая экспансия выходит далеко за рамки условий сбалансированного воспроизводства капитала. Весь этот процесс мультиплицируется производством товаров-симулякров, удовлетворяющих симу-лятивные потребности.

Так на новом витке и в новом качестве в снятом виде воспроизводится (не раз пройдя по спирали «отрицания отрицания») закон стоимости, когда цена отдельных товаров на рынке определяется уже не столько соотношением спроса (покупателей) и предложения (продавцов), колеблющегося вокруг стоимостей товаров, сколько конъюнктурой конкуренции различных многообразных мировых сетей. В результате цена становится крайне опосредованным выражением стоимости, причем не в (золотых) деньгах, а в сложном агрегате, где за видимостью старой денежной формы (доллара, рубля) скрыта неопределенная конъюнктура мировых финансовых сетей.

На место единого и целостного всеобщего эквивалента (денег как товара, который объективно всегда всем нужен, ибо является продуктом всеобщего общественно необходимого труда) приходит стихийный, подвластный неведомой конъюнктуре (а с другой стороны - зависимый в каждом своем конкретном звене от субъективных сил - той или иной финансовой корпорации) мировой рынок виртуальных денег. Непосредственно, как мы уже отмечали, он может быть соотнесен с мировыми финансовыми рынками, наполненными к тому же гигантскими «пузы-рями»¹⁷⁵. На место золота как универсального регулятора и стабилизатора (якоря и предохранительного клапана одновременно) рынка приходят виртуальные деньги-капитал - неустойчивая, стихийная, приватизированная неопределенным кругом корпораций, но никому не подконтрольная суперсеть.

Эта стихийность финансового рынка (сердцевины жизнедеятельности современного рынка) находится в сущностном противоречии с глубоко упорядоченным, взаимозависимым (точнее - высоко обобществленным) в мировом масштабе производством. Последнее в своей технологической основе уже давно функционирует не столько стихийно (восстанавливая пропорциональность через постоянные диспропорции, кризисы перепроизводства), сколько на базе постоянно поддерживаемой пропорциональности, которая относительно редко, но чрезвычайно мощно взрывается всемирными системными (затрагивающими основы власти капитала) кризисами.