Глобальный проект

— Сорок минут назад она была в полном порядке. Что случилось? Отвечайте! Я — врач, — около его авто возник Гасан Сабитов, или Владимир Зиневич, что сейчас было не так уж важно. Пистолет с собой, руки свободны, свидетелей вокруг нет. Можно убрать его — и план теракта будет нарушен. Но что станет с девочкой Николь — она почти не дышит, лицо серое, руки ледяные?

— Она потеряла сознание. Помогите, если можете, — ответил Сиверов по-английски и распахнул дверцу «рено». Гасан прижал пальцы к сонной артерии девушки, резко хлопнул ладонями по бледным щекам Николь, потом поднял ее левую руку и сильно укусил за мизинец. По вялому телу пробежала видимая конвульсия, затем вторая, и после глубокого вздоха пострадавшая открыла глаза.

— Все в порядке. Дайте ей ложку коньяка и чашку чая, — доктор говорил спокойно, с явным облегчением. А затем он сразу пошел по направлению к отелю.

Николь хлопала ресницами, пыталась поправлять прическу, сжимала виски тонкими пальцами. Глеб молча стоял рядом и ждал. Только что он пожертвовал исходом дела, чтобы эта чувствительная француженка не умерла от неразделенной любви на заднем сиденье его машины.

— Как ты, ничего не болит? Пришлось поволноваться! — он старался быть участливым.

— Хочу домой, к маме! И к тебе! Пьер, так хочу тебя! Прости, что я встретилась с ребятами из Голландии… Это назло, от отчаяния!

Пока выплескивались эмоции, Глеб молча курил, прислонившись к автомобилю. Впереди продолжала маячить спина одного из чеченцев, приехавших разрушить и его, и эту девочку, и все, что делает мир стабильным и узнаваемым. Еще можно стрелять — Николь ничего не поймет…

В этот момент Гасан обернулся, замер, пошел обратно.

— Как ты себя чувствуешь? Уверена, что все в порядке? — доктор снова проверил пульс, профессионально обхватив крепкой рукой узенькое запястье.

— Абсолютно, — она отвечала тихо, но твердо. — Я настолько уродлива, что никто не хочет меня?

Мужчины переглянулись. Честное объяснение могло бы утешить прекрасную мулатку, но почему-то мужчина никогда искренне не признается женщине, из-за чего он еще не с ней или уже не с ней.

Оба, не сговариваясь, протянули руки, чтобы помочь даме выбраться из машины. Она вышла из машины, высоко подняла голову, несколько раз очень шумно вздохнула.

— Видишь, Пьер, что-то не отпускает меня… — Николь обратилась к Сиверову на его языке, и Гасан удивленно воззрился на них.

— Так мы с тобой не только друзья по несчастью, но и земляки! — доктор говорил по-русски без всякого акцента.

— Давайте познакомлю вас, мои мушкетеры! Это Пьер, московский специалист по культуре, а это Володя — голландский бизнесмен.

Ничего не оставалось делать, как пожать друг другу руки и улыбнуться. И снова всю правду о нелепой ситуации знал только Глеб — и кто в чем специалист, и настоящие имена…

Потом все отправились к Гасану. Сиверов по телефону заказал в его номер коньяк, грейпфрутовый сок и кофе. Там ему хватило беглого осмотра, чтобы удостовериться — в этом помещении нет ни серьезного оружия, ни взрывчатки, ни документов. Тем не менее он сбегал к себе «за шоколадом», и вместе с блестящей плиткой принес в кармане несколько стандартных «жучков». Закрепить их было делом техники — просто лишний раз пройтись по комнате, присесть на прикроватную тумбочку, постоять спиной к встроенному шкафу, выйти с сигаретой на балкон. Возможно, чуть позже он услышит что-то важное, новое для себя и лже-Володи, который пока искренен во всем, что делает. Он слишком спокоен и, похоже, очень устал. Николь от коньяка отказалась, но Сабитов налил ей тридцать граммов.

— А нам можно и по пятьдесят, — он наполнил бокалы.

«Если я не вмешаюсь, придется использовать другие мерки, дружок», — миролюбиво подумал агент российских спецслужб, чокаясь с чеченским террористом.

— За здоровье и благополучие! — произнес он, Гасан кивнул, присоединяясь. Николь запивала коньяк соком, мужчины с удовольствием курили и пили кофе. Они добавили себе еще по пятьдесят, и еще… Николь привыкала к мысли, что эти мужчины относятся к ней лишь по-товарищески. Сиверов думал о том, что Гасан Сабитов, исчезнувший из «Астории», — просто запутавшийся врач. Он совсем не заботился о конспирации.

Оставив бутылку недопитой, гости разошлись, причем Сиверов убедился лично, что Николь села в вызванное им такси и верно назвала адрес.

Глава 41