Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

Как известно, все национальные меньшинства, согласно Конституции КНР, имеют свое представительство в органах народного представительства государственной власти и управления. В районах национальной автономии на пост председателя (или заместителя председателя) Постоянного Комитета местного Собрания народных представителей в обязательном порядке избирается (звучит парадоксально, но такова политическая реальность) представитель национальности, осуществляющей региональную автономию; то же самое относится и к должностям глав правительств автономных районов, округов и уездов. Органы самоуправления в районах национальной автономии обладают компетенцией наравне с местными органами государственной власти аналогичных уровней.

Конечно, в связи с Пекинской Олимпиадой-2008 полностью избежать всплеска сепаратистских настроений — особенно в Тибете — не удалось, однако жесткая позиция, занятая официальным Пекином, во многом способствовала быстрой нормализации обстановки.

В этом смысле одним из важнейших итогов съезда стоит признать введение в состав Постоянного комитета (ПК) ЦК КПК министра общественной безопасности КНР Чжоу Юнкана. Это — четкий сигнал о том, что статус китайских спецслужб повышается до политического. Впрочем, не следует, возвращаясь к аналогиям советского периода и конкретно к «съезду победителей», предполагать, что Ху Цзиньтао, стремясь максимально мобилизовать китайское общество накануне решающего рывка вперед (и всё более вероятного конфликта с США и его союзниками), через некоторое время может столкнуться с необходимостью «загнать джинна спецслужб обратно в партийную бутылку». Тем более, что Чжоу Юнкан — вовсе не кадровый офицер китайских спецслужб, а профессиональный нефтяник, свыше 25 лет проработавший в этой отрасли.

В качестве будущего преемника Ху Цзиньтао пока наиболее вероятной кандидатурой считается введенный на XVII съезде в состав ПК Ли Кэцян, до того возглавлявший парторганизацию в Ляонине. Впрочем, до 2012 года, когда товарищ Ху, согласно неписаным партийным законам, отправится сначала руководить Центральным военным советом КНР, а еще через четыре года — на заслуженный отдых, еще достаточно много времени, и всё может еще несколько раз измениться. Второй кандидатурой был назван Си Цзиньпин, секретарь Шанхайского комитета КПК. Впрочем, его становление как политика было связано не напрямую с крупнейшим китайским мегаполисом, а с близлежащими юго-восточными провинциями Хубэй, Фуцзянь и Чжэцзян.

Другими членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, который является первым по формальному статусу и вторым по реальному значению органом власти в современном Китае, стали председатель Постоянного комитета ВСНП «шанхаец» У Банго, мэр Пекина и выходец из провинции Фуцзянь Цзя Цинлинь, заведующий Орготделом ЦК КПК Хэ Гоцян, премьер-министр КНР Вэнь Цзябао, а также «главный партийный пропагандист и дипломат» Ли Чанчунь.

Что же касается публичных и бурных дискуссий на съезде вокруг допуска бизнесменов в КПК и политическую жизнь Китая в целом, то здесь никакой революции не произошло. Как уже неоднократно отмечалось выше, «социализм с китайской спецификой» и вся система китайского мировоззрения не предусматривают жесткой грани между «эксплуататорами» и «эксплуатируемыми», которая проводилась, например, в ходе русской революции. Традиционная для Китая конфуцианская «семейная» этика с безусловным подчинением «младших» «старшим» предполагала, что рабочие являются «младшими» по отношению к предпринимателям, а те, в свою очередь, «младшими» по отношению к власть предержащим. Поэтому в Китае политика никогда не следовала за экономикой — наоборот. И отсюда становится понятно, каким образом засевший в «особом районе Китая» Янъани Мао Цзэдун мог спокойно решать свои финансовые вопросы благодаря доверенным бизнесменам, оперировавшим в Гонконге. Точно так же сегодня китайский бизнес по всей Юго-Восточной Азии (и, наверное, по всему миру) достаточно эффективно управляется из Пекина.

Наблюдаемые изменения в политической системе Китая (реформа ВСНП, административной и судебной системы) тесным образом связаны с изменениями образа жизни «среднего китайца», интересы которого сегодня коренным образом отличаются от того, что было тридцать лет назад, до начала политики «четырех модернизаций». Показательные процессы над коррумпированными чиновниками и богатыми бизнесменами, многие из которых завершаются вынесением и приведением в исполнение смертных приговоров, лишний раз подчеркивают популистскую ориентацию системы политической власти в современной КНР.

Китай продолжает оставаться в целом бедной страной, страной бедных — но эта бедность относительно мировых стандартов носит уже не абсолютный, а относительный характер. А в перспективе создания «среднезажиточного общества» примерно три четверти населения КНР видят реальную перспективу значительного повышения личного уровня жизни — поэтому поддержка власти народом в современном Китае чрезвычайно велика.