Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

В самой общей для конфликтологии и активно развиваемой за последние годы области теоретического знания, теории больших систем, любой конфликт, в том числе военный, рассматривается как особая форма взаимодействия между несколькими системами, в простейшем случае — двумя. Стихийным или направленным окажется подобное взаимодействие, случайным или спланированным, как будут соотноситься между собой вступающие в конфликт системы — всё это, по большому счёту, вторичные моменты. Основными характеристиками конфликта является качественный уровень вступивших в него систем и качество самого конфликта.

С этих позиций выделяются три уровня системности (общецелое, единоцелое и самоцелое), а также три уровня конфликтности (деформационный, информационный и трансформационный). Соответственно уровню конфликтности меняется и его инструментарий: те средства (инструменты), которые применяются в ходе конфликта.

С этой точки зрения, «информационная война» является качественно более высоким уровнем конфликтности, чем война обычная, «деформационная», направленная против материальной, физической структуры противника. А «трансформационная война», соответственно, является более высоким уровнем конфликтности, чем «война информационная».

Средства и инструментарий информационного и трансформационного уровней конфликтности достаточно часто объединяются в понятии «организационного оружия» или «оргоружия», введенного в научный оборот известным отечественным «системщиком» Спартаком Никаноровым. И это отчасти справедливо, поскольку «ценности», которые являются объектом воздействия трансформационной войны, базируются на «смыслах», которые являются объектом воздействия войны информационной. Но они вовсе не тождественны между собой. И этот момент необходимо учитывать при оценке «Евро-майдана» в координатах «цветных революций».

«Цветные революции» являются концентрированным проявлением доктрины «мягкой силы» (Soft power), в середине 90-х годов, после крушения СССР, ставшей одной из основ американской внешней политики. Однако эта доктрина подразумевает использование в интересах США во всем мире не только и даже не столько «американских ценностей» самих по себе, сколько их носителей: материальных и структурных.

Про эти ценности: «свободу», «демократию», «права человека», «толерантность» и так далее — мы за последние двадцать пять лет слышим везде и всегда. А вот про «сумму технологий», которые как раз обеспечивают эту постоянную «слышимость», нам рассказывают крайне редко и неохотно. Господство в сфере высоких информационных технологий, которое подразумевает технологическую зависимость и подчиненность любого потенциального противника — одна из главных целей американской Soft power. Оно подразумевает не только свободный и несанкционированный сбор информации о пользователях компьютеров, компьютерных сетей и Интернета, но и возможность нанесения по противнику «мягкого» нелетального обезоруживающего удара…

И речь не только о том, что отключение серверов и центров мобильной связи в национальных масштабах при необходимости может быть компенсировано за счет имеющихся у США технологических ресурсов, в том числе — военных или дипломатических, что трактуется обычно как поддержка «свободы доступа к информации». Например, «облачные» технологии уже сегодня позволяют пользователям поддерживать мобильную и интернет-связь между собой вообще без всякой централизованной поддержки — необходима лишь достаточно высокая степень насыщенности того или иного населенного пункта (или даже всей территории страны) «гаджетами» с поддержкой соответствующего программного обеспечения.

Данная «сумма технологий» в любой момент может быть перенастроена «на другую волну» — что мы могли видеть и во времена уничтожения СССР, и в ходе «арабской весны», и во время «Евромайдана». Когда публичное медиа-пространство неожиданно заполняется трансляцией совершенно однозначных, последовательных и оперативных информационных и смысловых установок, а по закрытым каналам управления «сверху вниз» транслируются противоречивые, провокационные, несвоевременные и взаимоисключающие установки.

Это и есть победа одной системы над другой на информационном уровне конфликтности. В случае «Евро-майдана» она получилась наиболее «показательной»: из публичного медиа-пространства (телевидение, радио, пресса) «команда Януковича» была практически полностью вытеснена, не говоря уже об интернете, а такие приказы, как, например, отданный «Беркуту» в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года тогдашним главой президентской администрации Сергеем Лёвочкиным приказ «зачистить» «Евромайдан», судя по всему, согласовывался на уровне посольства США и был использован как повод для дальнейшей эскалации конфликта.