Глобус 1976

Наш запланированный маршрут круто завернул в синюю пасмурь тайги. Зажав в одной руке пласт-

массовый компас, чтобы не потерять его и точно, в соответствии с картой, выбирать направление пути, в

другой — геологический молоток с длинным березовым черенком для опоры, на котором были вырезаны

через равные интервалы риски-отметины для всяких быстрых линейных замеров, я медленно, тяжело без

привычки брел по холмистому, залесенному склону. Саша понуро плелся сзади.

Через редкие кружевные прогалины хвойных ветвей пробивались горячие лучи солнца, от буйного

пышного мха, напитанного до самых изумрудистых верховинок болотной влагой, тянуло грибным

тошнотворным духом. Плотная кисея накомарника мешала дышать, раздраженно маячила, рябила перед

глазами, темные унылые деревья делались от того еще мрачнее, чернее.

Приостанавливаясь поминутно и глядя на фосфорическую стрелку компаса, чтоб не сбиться со строго

намеченного азимута, я терпеливо считал парами пройденные шаги: «... и раз.. . и два... и три...» Мой

юный помощник остервенело махал пушистым осиновым веником, разгоняя клубящихся кровососов, кото-

рые так и льнули к его открытому безбородому лицу. Хоть и слишком занят он был бесполезной распра вой

с неотвязным гнусом, напоминая порой крутящуюся ветряную мельницу, все же беспрерывно умудрялся

болтать, то и дело задавая любопытные вопросы. Но я не отвечал, вернее не мог отвечать, ибо

разговаривать на ходу — значит легко потерять счет. А мне обязательно нужно было знать, сколько ки-

лометров мы прошли, чтобы в любой момент можно было нанести на карту отрезок ровного пути и, за-

вернув по иному азимуту, бормотать заново: «.. .и раз... и два... и сто...» Пара шагов — это примерно

полтора или два метра, смотря по сложности рельефа: по буревальности, заболоченности и другим

бесчисленным преградам тайги.

Через каждые двести метров мы вырывали с помощью молотка под вывороченными корнями или на

бестравной чистовине ямку-закопушку, черпали столовой алюминиевой ложкой сухую рыхлую почву и

ссыпали в кальковый пакетик, на котором был написан номер.

Я растолковал Саше, что это не просто обыкновенная земля, а так называемая металлометрическая

проба. Ее обязательно следует записать в специальный журнал документации и строго «привязать» место

взятия к аэрофотоснимку. Нашему отряду предстоит набрать за сезон со всей площади исхоженной тайги

две с половиной тысячи таких с беглого взгляда пустяковых проб. Но они, как и речные шлихи, нужны для

поисков полезных ископаемых.

Если, например, вблизи поверхности прячется от глаз человеческих какое-нибудь богатое место-

рождение, то мелкий рыхлый грунт над ним — песок или, скажем, глина — в некоторой повышенной

степени будет насыщен тем металлом, который заботливая природа-хозяюшка накопила для

промышленности в невидимых рудных залежах. Сделав тончайшие анализы всех накопанных проб и

нанеся итоговые результаты на сводную карту в виде всевозможных разноцветных кружочков, мы

соединим однотонные, однозначные бусинки-проценты в замкнутые ожерелья. Они-то как раз в

форме плавных, но причудливо-извилистых линий оконтурят участки тайги, где скрываются под

корнями деревьев заколдованные клады.

Конечно, я объяснил начинающему юному геологу основную суть метода подобных, так

называемых геохимических, поисков полезных ископаемых слишком упрощенно и, вероятно, не

очень-то доходчиво. Но для более полного широкого познания этой сложной интересной науки надо

долго и кропотливо учиться не только по учебникам, но и-по каменным летописям Земли. Мало того,

надо хорошо разбираться и в бесчисленных горных породах, и в минералах, и в многообразном, за-

путанном мире растений, потому что некоторые травы и кустарники любят или, наоборот, избегают

скапливаться над месторождениями избранных руд. Они, как сказочный, огненный цветок

папоротника, сами указывают, где спрятан таинственный клад Плутона.

Однако слишком долго читать вступительную лекцию по металлометрии я не мог, потому что

намеченный на карте путь довольно длинный, а времени мало — волей-неволей приходится

побаиваться: а вдруг не успеем засветло вернуться в лагерь.

Итак, я иду сегодня в первый поисково-съемочный геологический маршрут нынешнего полевого

сезона, жадно смотрю по сторонам, надеясь увидеть хоть какой-нибудь завалящий камень. Но вокруг

лишь деревья, деревья, деревья да чавкающий, хлюпающий мох.

«...И раз... и два... и три», — устало, с тупым монотонным упрямством, чтобы не потерять цифру

пройденного расстояния, повторяю про себя. От жары сохнут и трескаются губы, соленый пот

застилает глаза, черная вуаль антигнусовой чадры противно липнет к лицу. Не выдержав

мучительного наваждения «комариной слепоты», задираю на шляпу матерчатую тюремную кисею,