Глобус 1976

тепло. Меня, как старого полярника, зимовавшего на станциях до войны, удивило, что вместе со

своими мамами — техниками, радистами и научными сотрудниками — в обсерватории зимовали

дети. Маленькие полярники и полярницы пользовались всеобщим вниманием, так как у большинства

сотрудников ребята остались на материке.

Смеркалось, когда наступил конец работы. Шли не торопясь, усталые, но довольные первыми

результатами наблюдений. Поселили нас во «французском» домике, здесь обычно жили гости, в том

числе и французские ученые. Они прилетают весной для совместных с советскими аэрологами

исследований стратосферы с помощью метеорологических ракет.

Утром снова на лед. Все восемь дней, которые мы провели на острове, были похожи на первый

день. На острове Хейса уже наступила осень. Днем температура воздуха не превышала +1°, а ночью

снижалась до — 4°. Штормов не было, но свежий ветер силой 5 — б баллов вместе с осадками всех

типов покрывал ледяной коркой наши ватники и меховые пальто. Можно было подумать, что местная

погода решила показать нам весь свой ассортимент от обычного дождя и мороси до снежных зерен,

ледяного дождя, крупы и снега. В перерывах остров окутывал туман, который покрывал изморозью

шапки и бороды участников экспедиции. Оттаивали мы только вечером. По дороге домой часто

встречали второго помощника капитана «Лены», который руководил сдачей грузов для обсерватории.

— Пора возвращаться на «Лену», — сказал он как-то при встрече, — мы уходим к острову Викто-

рия, самому западному пункту Советской Арктики.

Позднее время и ухудшение ледовой обстановки заставили руководство морскими операциями

направить в высокие широты Арктики атомоход «Ленин» и линейный ледокол «Киев». В ближайшие

дни ожидался приход дизель-электрохода «Наварин», такого же типа, как наша «Лена».

В последний день работу закончили рано и зашли с прощальным визитом к директору

обсерватории, домик которого находился вблизи радиостанции. Только вмерзшие у берега айсберги,

видимые в окна директорской квартиры, показывали, что мы находились севернее восьмидесятого

градуса широты. Комнаты с натертыми до блеска полами, цветы и зеленые растения, современная

мебель и батареи центрального отопления скорее напоминали городскую квартиру в новом высотном

доме, чем полярное жилище.

До войны я зимовал на трех полярных станциях Карского моря. Приземистые бревенчатые дома,

огромные черные печи, пожиравшие кубометры плавника, и тройные рамы с квадратиками

обмерзших стекол были характерны для зимовок той эпохи.

За последние сорок лет жизнь на зимовках заметно изменилась. В поселках на острове Диксон, в

бухте Тикси, в бухте Провидения, на мысе Шмидта теперь живут тысячи людей. Двухэтажные дома

современного типа, школы и детские сады изменили облик бывших полярных станций. Морские

порты и аэровокзалы, пассажирские авиалинии соединили Дальний Север с центром Советского

Союза. За сутки самолетом можно долететь от восточной границы Советской Арктики до Москвы, от

Северного полюса до Ленинграда.

В Арктике появились оранжереи, где растут зеленый лук, огурцы и салат. В окнах видны цветы,

которые выращены из семян, привезенных с Большой Земли. Даже в жилых домиках Антарктиды

проведены опыты по разведению огурцов и помидоров.

В 1955 году на дрейфующей станции «Северный Полюс-4» в ящиках помимо зеленого лука цвели

розовые бальзамины, их семена были присланы из Батуми. По-прежнему суpoвa природа Арктики, но

люди приспособились к резким переменам погоды, и многие живут здесь по нескольку лет.

* * *

Закончились наши работы на льду. Катера потянули на буксире последние понтоны с грузом. Позд-

но вечером знакомый вездеход доставил нас со всем имуществом к причалу.

Грузились на «Лену» в темноте и метели. Свежий ветер развел у борта беспорядочную волну.

Катер взлетал к трапу и снова вместе с волной падал вниз. Когда мы закончили погрузку вещей и

опять оказались в знакомой каюте, почувствовали себя дома.

Дальнейшее плавание «Лены» проходило в стремительном темпе. Сквозь ледяные поля нам

прокладывали путь атомоход «Ленин» и линейный ледокол «Киев». На острове Виктория «Лена»

подошла к самому берегу и разгрузка шла на понтоны, поставленные прямо на припайный лед.

Наш путь домой лежал через Карское море, свободное от льдов. Шторм и метель встретили

дизель-электроход по выходе в Баренцево море и провожали нас до устья Северной Двины. В районе

Мурманска ветер достиг силы урагана. Мороз усиливался, и в Архангельске температура воздуха

понизилась до -15°.

В ожидании разгрузки «Лена», как обычно, отдала якорь на рейде. Подошел катер, чтобы

доставить нас на берег. Медленно отдаляется черная громада дизель-электрохода. Метель скрывает

провожающих у парадного трапа.

Прощай, «Лена»! Плавание окончено! ..

Александр Иванченко

„ИМЯ МОЕ И ДЕЛО МОЕ

ПРИНАДЛЕЖАТ РОССИИ"