Глориана(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Т. XXV)

Джек с аппаратом на шее, т. е. невидимый, стоит у входа в бар. Он размышляет о глупости студентов и о том, что хорошо бы задать им жару. В этот момент студенты, точно желая угодить ему, вываливаются из бара и лезут прямо на Джека. Лезут совершенно добросовестно, потому что Джек для них невидим, как и для всех остальных людей. Но пьяный Джек вламывается в амбицию. Он уже забыл, что он невидим. Он убежден, что студенты хотят оскорбить его и нахально прут на него именно с этой целью.

— Стоп! — гневно кричит он им. — Назад!

Студенты с недоумевающим видом наталкиваются на него и качаются, остановившись на месте.

— Нахалы! — кричит Джек.

— Джимми! — обращается студент к товарищу. — Слышишь?

— Не обращай внимания!

— Дураки! Идиоты!

— Джимми! Небывалая вещь: говорящий воздух!

Джек делает энергический жест. Студент продолжает:

— Еще более странная вещь! Воздух дерется!

Но тут к студентам присоединяется кое-кто из прохожих, заинтересовавшись странным явлением. Джек так взбешен и зол на студентов, что совершенно не в состоянии вспомнить, что он невидим. Он убежден, что над ним издеваются. Вне себя, он осыпает студентов и остальную публику ругательствами, вертится на месте, и публика с недоумением видит, что перед ней происходит что-то непонятное: какой-то крутящийся вихрь криков, ругательств и незримых толчков. Одни говорят о странном явлении электрического разряда, другие склонны объяснить это проявлением четвертого измерения. Третьи видят здесь явление коллективной галлюцинации. Джек совершенно выходит из себя и с остервенением кидается на студентов. Те в страхе бегут. Подходят два репортера из «Геральда» и торопливо расспрашивают, что случилось, и тут же пишут заметку для газеты.

— Странный день! — говорит один из них. — Давеча, помнишь, эти бегающие ботинки? А сейчас говорящий воздух!

— Да, между этими явлениями несомненная связь!

— О, да!

Джек, между тем, уже снова идет по улице. У него кружится голова. Ему душно, нехорошо. Шею сдавливает какой-то железный обруч. Он вспоминает, что это аппарат, и снимает его. И ему становится ясно, что он пьян и наделал глупостей.

— Надо освежиться! — говорит он.

По дороге он случайно останавливается у входа на биржу. Оттуда валит народ. Притиснутый к решетке, Джек видит, как толстые биржевики с портфелями садятся в автомобили и уезжают. Блестящая идея приходит ему в голову. Он быстро надевает аппарат, подходит к элегантному лимузину и садится в него.

Через минуту в автомобиль влезает пузатый краснорожий биржевик и, не замечая Джека, приказывает шоферу ехать. Джек осторожно, стараясь не шевелиться, прижимается в уголок, покачиваясь на мягких кожаных подушках. А сам потихоньку потягивает из-под мышки биржевика его портфель.

Эта работа ведется им всю дорогу. Вот завернули за угол Пятой авеню — этой улицы нью-йоркских богачей. Вот лимузин останавливается у подъезда небоскреба.

Портфель мягко падает на подушку. Джек ловко и беззвучно подхватывает его и в одно мгновение спрыгивает на мостовую.

Теперь ищите его, поднимайте на ноги всю полицию, обещайте молодцам-бобби тысячные награды — все будет напрасно! Портфель исчез, растаял в воздухе…

III

— Вас как зовут?

— Джек Швинд. А вас?

Дама смеется:

— Фата Моргана!

Джеку чудится что-то знакомое в этом имени.

— Вы не родственница миллиардеру Моргану?

Его новая знакомая разражается хохотом. У ней появляются очаровательные ямочки на щеках, и вся она становится такой прелестной, что Джеку смертельно хочется расцеловать ее. Тем не менее, он смущен ее смехом. По-видимому, он сделал какой-то промах.

— Отчего вы смеетесь? — говорит он ей. — Что тут смешного? Пирпонт Морган — всеми уважаемый знаменитый человек! Он сделал себе миллиарды!

— Вы очаровательны своей наивностью! — говорит дама.

— Вы такой свеженький и нетронутый, словно теплый пятицентовый хлебец, только что вынутый из печки! Повернитесь ко мне боком! Ну, так и есть! У вас даже молочко на губах еще не обсохло!

— Это только так кажется! — протестует Джек. — Мне уже двадцать три года. Я много видел на свете, много путешествовал.

— Вот как! Где же вы были?

Насчет путешествий Джек сболтнул для красоты слова. И теперь сам не знает, как ему вывернуться.

Он пытается переменить разговор.

— А я хотел вам предложить кое-что. Но боюсь, что вы обидитесь.

Дама делает строгое лицо. Но и в строгом виде она прелестна. Пожалуй, еще лучше, чем в насмешливом виде.

— Что ж, может быть, и обижусь. Смотря по обстоятельствам.

— Но я не имею в виду ничего дурного!

— Что же вы хотите со мной сделать? Предложить стакан содовой воды?

— Совсем нет! — обижается Джек. — Поехать в театр… А потом поужинать в ресторане…

Фата Моргана с деланным, а может быть, отчасти и искренним удивлением смотрит на своего случайного соседа по скамейке в городском парке.

— Ого! Вы малый не промах! Это стоит того, чтобы подумать… Но ведь для этого требуются средства?

— О, за этим дело не станет!

— Браво! Но откуда у вас деньги, молодой человек?

— Я состою на службе! — сказал Джек обиженным тоном.

— А? На какой?

Джек поперхнулся.