Глубина

Хлопнула дверь за последним из вошедших охранников. Виктор встал из-за стола и не торопясь прошёлся туда-сюда вдоль неровного строя замерших сторожей имущества корпорации «Трой». Он шёл и вспоминал, что он знает о каждом из этих «воинов». «Вот этот – насильник и убийца. Выпестован в клане Гайта – том самом, который чуть не ввязался в войну с соседями со шлюзов… Этот – садист, которого люто боятся проститутки. Он ходит к ним не часто – цены кусаются, но уж когда приходит… Этот славен тем, что, выколачивая долги, изуродовал двоих детей должника – мальчика и девочку трёх и пяти лет от роду. Девочка потом умерла… Вот этот – дезертировал из армии, застрелив своего командира и бросив гранату в казарму, где спали его товарищи. А этот при налёте на мирную ферму долго и со вкусом насиловал вместе со своими подельничками жену и двух дочерей хозяина на глазах у последнего, чтобы тот показал налётчикам все тайники…» Он вздохнул и подвёл итог: «Я – не убийца. Я – волк, санитар леса…»

С этой мыслью он круто повернулся и выхватил из кобуры дредн. Выстрел был беззвучным. Виктор повёл рукой с оружием так, чтобы действие дредна захватило всех, и штабная будка наполнилась мёртвыми телами.

– Шапа, вперёд! – скомандовал он, и бывший палач метнулся на выход. Ударили выстрелы, а пограничник тем временем посмотрел на монитор. В ворота уже входили Дейран со своими налками. «Отлично, значит, всё идёт по плану», – подумал Афанасьев и повернулся к Гриен. Девушка стояла, прижавшись спиной к стене, белая, точно полотно. Одной рукой она комкала ворот платья, а другой зажимала рот. Виктор крепко взял её за руку и повёл за собой. Гриен пошла за ним, механически переставляя ноги, словно заводная кукла.

Они вышли прочь из штаба, и Афанасьев на ходу протянул девушке флягу:

– Прополощи рот, а потом сделай два глотка, – приказал он.

Гриен повиновалась все так же механически, безучастная ко всему. Вдруг её взгляд зацепился за тело часового, которое Шапа бесстрастно сталкивал с пирса в воду. И тогда она закричала – дико, страшно, отчаянно…

Виктор привлёк ее к себе, прижал к груди:

– Ну, успокойся, девочка, успокойся, – шептал он ей, ласково поглаживая по спине. – Поверь, хорошая моя: это были не люди. Это натуральные звери – запредельно жестокие, для которых остальные люди – просто мусор. И всех желаний у них – пожрать, выпить и завалить кого-то в койку. Мы просто сделали этот мир капельку чище. Успокойся, маленькая, успокойся.

Тем временем к нему подошёл Дейран с одним из своих налков, но благоразумно остановился чуть поодаль. Видимо, аури хорошо знал, что такое истерика женщины, впервые увидевшей войну не по видео, а такой, какая она есть – жестокой, грязной и страшной.

Наконец Гриен немного успокоилась, и Дейран придвинулся ближе:

– Викт, мы взорвали механизм ворот и заблокировали створки. Так что у нас есть немного времени на подготовку.

– Правильно, – кивнул головой Афанасьев. Он чуть подтолкнул Гриен вперёд: – Пусть Лиола позаботится о ней, а мы пойдём, поможем Этоару, если надо.

Но помощь Ларлу не требовалась. В тот самый момент, когда оба они вбежали в приоткрытые ворота исследовательской зоны, майор Этоар вытер лезвие клинка об одежду последнего «умельца» и подошёл к зонду.

– Назад! – рявкнул Дейран.

Ларл повиновался мгновенно, как человек, привыкший за много лет сначала выполнять приказ, а только потом интересоваться, чем он вызван. Он отпрыгнул прочь от изувеченной металлической конструкции и повернулся к обоим командирам:

– Что? – коротко спросил он.

– Они, – налкоран дёрнул головой в сторону убитых сталкеров, – вскрыли наружную оболочку. Одно неудачное движение – и запустится механизм самоподрыва.

– Не, этого нам не надо, – кивнул Ларл и отошёл в сторону. От греха подальше.

Дейран шагнул вперёд, на его ладони вдруг возникло яркое сияние. Оно росло, превращаясь сперва в шар, потом вытянулось в некое подобие веретена. Веретено продолжало вытягиваться, и скоро рука налкорана оказалась связана с зондом нестерпимо-яркой пуповиной. Полыхнуло золотом раз, другой…

Гриен схватила Виктора за рукав и молча ткнула пальцем в сторону зонда. Афанасьев посмотрел туда, куда она показывала: в сплошной, казалось, стене аппарата аури медленно проявлялись очертания люка. Вот чётко засветился контур, вот часть стены начала медленно выползать из общей массы, откидываясь вниз…

– Прошу, – заявила Лиола и побежала к зонду.

Но Дейран резко сцапал ее за плечо:

– Стоять, дура! – и прибавил ещё несколько слов, непонятных, но, судя по экспрессии, бывших синонимами тем, что обычно используют люди.